Над пропастью

- Привет, Кир, ты чего не берешь? Мы же договаривались, что я позвоню. Так ты сам будешь или с женой?

- Это Лера, Кир в душе, и о чем ты?

- Как это о чем? Он не говорил?

- Нет.

- Неважно, у нашего Вадима через пару недель день рождение и мы едем на дачу на несколько дней, но надо же все расписать, что купить, сколько человек будет, а я взялась за организацию. Так ты будешь?

- Наверное, да, но мы с Киром еще не говорили.

- Окей, поговорить нужно, конечно, буду рада видеть. Киру привет. Чао.

Многое не понятно осталось после разговора, но то, что Кир и не думал меня брать, отчетливо ясно, да и получается, это уже не в первой по намекам Карины. Только это не вечер, когда можно списать на "задержался на работе", это несколько дней.

Кир вышел из ванной, а я гневно смотрела на него. Эмоции кипели, слишком долго я себя сдерживала.

- И когда ты собирался мне сказать?

- Что сказать? - непонимающе смотрит на меня.

- Что у Вадима день рождение и все едут на дачу.

- Но ты ведь его не любишь, думал, не захочешь ехать, - пожимает плечами.

- А меня спросить не думал? - не унимаюсь я, - а знаешь еще, что я поняла, что для тебя это уже не в первый раз, а мне ты ничего не рассказываешь.

- Не нарывайся, и вообще, кто тебе разрешал брать мой телефон?

- Так значит, я еще и твой телефон не могу в руки взять.

- Не можешь, я тебе этого не позволял.

- Что значит, не позволял? Хочу и беру, видишь, - беру телефон в руку, а в следующее мгновение Кир забирает его у меня из руки и швыряет на диван.

- Лер, чтобы я больше такого не видел, ты меня поняла? - Сжимая мою руку своей.

- Мне больно, - шиплю в ответ.

- Ты меня поняла? - спрашивает с нажимом.

- Да поняла, я поняла, что там такого в твоем телефоне, что мне его в руки нельзя брать?

- Я твой телефон не беру, и ты, будь добра, делай также, есть понятие "личное". Я ясно выразился?

Я киваю, потирая кисть, когда он отпускает меня.

- И вообще к чему эти предъявы? Если я захотел расслабиться и увидеться с друзьями, я не должен перед тобой отчитываться, ты же не звонишь мне каждый раз, когда видишься со своими подругами.

- Я вообще-то не виделась с ними уже неделю.

- Я, что ли, в этом виноват?! Позвони, встреться, пообщайтесь. Ты из-за этого такая злая?

- Нет, просто ты мне ничего не рассказываешь. Меня это не устраивает. Да и не только это.

- Что еще, Лер? Очень интересно послушать.

Он садится в кресло напротив, внимательно изучая мое лицо. Я краснею, стушевываясь.

- Мне не нравится то, что между нами происходит в постели, - выдавливаю из себя.

- Да? Хочешь, чтобы было не в постели, мы еще на кухне не пробовали, - играет бровями, смеясь в ответ.

- Я не о том, мне не нравится, что ты бываешь грубым, не таким должен быть секс.

- Очень интересно услышать от тебя, каким он должен быть, может, есть большие познания в этом вопросе?

- Нет, конечно, нет. Не знаю, но не таким.

- Вот, что я тебе скажу, родная, - встает и, приблизившись вплотную ко мне, продолжает, - поменьше читай и смотри своих сопливых романов и мелодрам, где спят только в миссионерской позе и при выключенном свете. Ты же меня любишь? - Я киваю. - А я люблю так, - обдает ухо своим дыханием, тянет больно за волосы, заставляя откинуть голову назад и посмотреть в его глаза, в которых плещется дикий огонь. - Или так, - пробираясь в вырез халата, тянет за сосок. - А еще, я очень хочу побывать вот здесь, - отпускает волосы, и, приподнимая халат, проводит рукой по попе, раздвигая ее.

Я замираю, как попавшийся кролик в лапы зверя. Сердце отбивает бешеный ритм.

- Успокойся, - убирает руку, - не трону. - Я громко вздыхаю от облегчения. А Кир внимательно изучает меня, - мы все прояснили? - Киваю в ответ, - ну, вот и хорошо.

Наклоняется ко мне и целует, прикусывая губу, а потом отстраняется.

- Я рад, что мы друг друга поняли. Лицом к стене и руки на стену, - приказным тоном командует, я непонимающе смотрю на него, а он повторяет, - руки на стену Лер, я непонятно выражаюсь?

Я отрицательно машу головой и поворачиваюсь лицом к стене.

- Кир, что ты задумал? - спрашиваю с дрожью в голосе.

- Ничего такого, чтобы нам обоим бы не понравилось, - говорит он, прижимаясь ко мне сзади, раскрывает халат, массируя грудь, целует шею, проводя ладонью между ног. - Хочу тебя всю, - обдает дыханием затылок.

Слышу звук расстегиваемой ширинки. Он призывает прогнуться и медленно входит в меня. Так же медленно двигается, а я отвечаю на его движения, поддаюсь навстречу. Он тянет меня на себя и уже под другим углом двигается во мне, сжимает грудь, но не больно, а я закатываю глаза от удовольствия. Кирилл увеличивает темп, громкие хлюпающие звуки и мои стоны раздаются в тишине комнаты, а потом мы одновременно приходим к грани.

После, уже в постели, он то целует, то щипает. Чередуя боль и наслаждение, а я то горю, то окунаюсь в холодную воду, но когда его голова оказывается между моих ног, а язык вырисовывает круги, снова сгораю в его огне.

Проходят несколько дней, а я замечаю, что наши отношения напоминают американские горки. Кир то нежный и ласковый, то слишком грубый, отстраненный, задумчивый.