Над пропастью не ржи!

– Прости, на меня так много всякого сразу навалилось, что я не сообщил твоему отцу, хотя был в курсе, что они дружили.

– Это ничего бы не изменило, – отмахнулась Ефросинья. – Ведь мой отец тоже умер два года назад.

– Извини, Фрося, не знал. Я очень уважал его.

– Я помню. Но я…

– Понимаю, ты не хотела меня видеть. Даже не хотела думать обо мне. Больше скажу – не хотела даже подумать о том, чтобы подумать обо мне.

– Давно ты за границей, изъясняться стал – хуже некуда! «Подумать о том, чтобы подумать…» – передразнила Фрося и отвела глаза.

Она знала, насколько ее покойный отец любил и ценил своего талантливого ученика Влада. Дело в том, что учились они с Владом в одном университете, но на разных факультетах. Ефросинья на факультете иностранных языков, а вот Владислав на факультете физики и кибернетики, где читал лекции профессор Кактусов. И познакомилась Ефросинья с Владиславом сначала заочно. Отец дома за ужином, за которым собиралась вся семья, просто взахлеб рассказывал о своем талантливом ученике.

– Просто потрясающий парень! У него отличное логическое мышление! Для него вся программа института – пройденный этап. Попомните мое слово – мир его еще узнает! У него все будет супер… если не подведет характер.

– А что у мальчика с характером? Он безволен? – поинтересовалась супруга Зинаида Федоровна, ставя супницу на стол.

– Небось, какой-то конченый ботан? – уточнила Ефросинья.

– А вот и не угадали! Наоборот, парень абсолютно неуправляемый. Гордый и свободолюбивый. Не посещает занятия, особенно по предметам, которые ему неинтересны. Постоянные прогулы! Я устал отмазывать его от претензий деканата. Парень курит, иногда хамит и дерзит, ездит на мотоцикле, носит длинные волосы.

– Не люблю таких, – нахмурилась Зинаида.

– Скорее, боишься и не понимаешь. А я люблю неординарные личности, – возразил жене профессор.

А вскоре его ученик зашел к ним в гости и встретился взглядом с Фросей. Что сыграло для нее роковую роль.

Сам Кактусов поддержал их дружбу, хоть и переживал за дочь, понимая сложность характера своего любимца и то, что молодые люди очень разные по характеру.

– Как бы ты не обожглась… – предостерегал он дочку.

– А все ты! Привел своего уникума в наш дом, и что теперь? – восприняла в штыки нового знакомого Зинаида Федоровна, и все по тем же причинам. – Не пара они! Задурит девчонке голову и бросит! А еще и, не дай бог, беременную оставит! А тебе-то все равно, скажешь, что внуки будут архиодаренные!

И Фрося знала, что когда они с Владом расстались, отец хотя и перестал говорить о нем, чтобы не травмировать дочь, но хорошего мнения о нем не поменял…

Ефросинья вернулась мыслями в настоящее время.

– Вот как получилось, значит. Папа за несколько дней до смерти уговаривал меня съездить к своему польскому другу. Потом умер, я закрутилась, впала в депрессию, забыла о его просьбе. А тут случайно увидела папку, о которой он говорил, и подумала, что надо выполнить последнюю волю отца, если это было так важно для него. И вот – на тебе! – развела Фрося руками. – Ладно, пойду я…

– Куда? – удивился Владислав.

– Куда-нибудь. Не имею желания знакомиться с твоей женой. Ой, я же должна была отдать листы с непонятными для меня цифрами твоему тестю! Но если его уже нет, а ты тоже физик, то, может, они тебе пригодятся? Давай я папку тебе оставлю, хоть частично исполню свой долг…

Ефросинья застучала по своим бокам, словно в поисках карманов, и тут ее как будто паралич разбил. Она замерла почти на полуслове. Но через минуту отмерла и закричала:

– Влад! У меня же нет ни этой папки, ни вещей! Где мой чемодан? Господи, а где мое все?! Ты правду сказал, что меня привезли без вещей?

– Главное, успокойся!

– Меня обворовали, а ты говоришь «успокойся»? Конечно, тебе-то что. Ты даже не вызвал полицию, а только смеешься надо мной!

– Фрося, я же не мог знать, что тебя обворовали. Ты приехала на такси пьяная, в костюме лося. Я подумал, что ты остановилась где-то в городе и решила меня разыграть.

– Хорош розыгрыш! Я же прямо с поезда! – Ефросинья мрачнела с каждой минутой. – Меня ограбили! Украли все вещи! Там же деньги, Влад, целых полмиллиона рублей! Господи, это же аванс, я еще должна его отработать! Взялась за то, чего никогда не делала, и теперь, получается, мне предстоит писать чертов роман, можно сказать, бесплатно! Вообще-то деньги нужно было отдать человеку, у которого мама одолжила мне на операцию, я их взяла с собой на всякий случай, ведь впервые ехала за границу…

Ефросинья с каждой минутой все больше осознавала отчаянность своего положения и уже не знала, за что ей хвататься, за голову или за сердце.

– Воды? – спросил Владислав.

– Кофе бы…

– Тогда идем.

Светлов помог ей встать и повел в неизвестном направлении, минуя просторные комнаты, по бесконечным коридорам с подсветкой на стенах и потолками с лепниной, со старинной мебелью…

– Что это? Коттедж? Дом? – спросила Фрося.

– Скорее поместье. Очень старое и красивое.

– Хорошо живешь…

– Не жалуюсь, – покосился на нее Влад.

– Прислуги много?

– Пара-тройка человек в доме, садовник, и все.