Над пропастью во лжи

– Я бы тебя взял, – поведал Аслан, снисходительно щурясь, – да только у меня и так продавщиц хватает. Что ж мне, их выгнать ради тебя? Вот Людмила из Сергача. У нее пять душ детей и муж-алкоголик. Без моего благодеяния она совсем по миру пойдет.

Точно ледяным арктическим ветром, от Аслана веяло самодовольством и высокомерием. Он, конечно, мог бы взять себе еще одну продавщицу, тем более что он намеревался вскоре открыть новую точку на рынке, но очень уж разобидела его тогда Маринка… Он ведь к ней как отец родной отнесся, учил, оберегал, добра желал, а она от него сбежала, даже спасибо не сказала… Торговец видел, что девушка в безвыходной ситуации, видел ее осунувшееся лицо, затравленные глаза. Через своего брата он знал, что произошло в Мурмыше, и в принципе не прочь был помочь. Тем более, что девушка ему нравилась – еще тогда нравилась, когда жила у него на квартире. Такая вся беленькая, такая тоненькая… Как одуванчик! Дунешь на него – и полетит он по ветру, рассыплется, сгинет… Ох, если б не жена…

От девушки требовалось только одно – покорность, покорность и еще раз покорность. Тогда бы уж Аслан с ней как-нибудь договорился! Да, он совсем важный стал, загордился… Хочется ему уже не просто на рынке торговать, копейку в дом приносить, а хочется, чтобы все его уважали, чтоб ползали перед ним. Хочется ему, смуглому колобку, чтобы любили его вот такие хорошенькие девушки с волосами как одуванчиковый пух…

Только Маринка не поняла его. Или не захотела понять. Сцепила бледные губы, так что они превратились в тонкую бескровную полосочку, развернулась и ушла.

Вай, покачал головой Аслан, совсем гордый девушка, молодой еще очень, строптивый… Хотел было он послать сына вернуть ее, да тут продавщица, та самая Людмила из Сергача, затеяла ни с того ни с сего ожесточенную свару с покупателем. Пришлось Аслану самолично вмешаться. А когда строптивый покупатель был виртуозно укрощен цветистым восточным красноречием, девушки и след простыл…

Маринка бесцельно шаталась по Самаре. Заходила в частные магазинчики, спрашивала, не нужен ли продавец. Но ее опыт работы (две недели на рынке) не производил впечатления на потенциальных работодателей.

Как-то проходя мимо режимного завода, девушка обратила внимание на многочисленные «требуются» на доске объявлений. В отделе кадров ей сказали, что неквалифицированный персонал, конечно, нужен всегда, а на вопрос о зарплате лишь поморщились. Зарплата оказалась не ахти.

Пока говорившая с ней женщина искала бланк заявления о приеме на работу, Маринка подслушала один телефонный разговор.

Письмоводительница из кадров болтала по телефону с приятелем:

– А тебе заплатили? Сколько?.. Ну, это всего две буханки хлеба и литр молока!.. А нам тоже обещают за июль в конце месяца выплатить. Легко сказать, увольняйся! А как уволишься, если заработанные деньги никак не получишь?

Маринка прикинула в уме. Если на заводе в феврале только собираются выплатить деньги за июль, то свою первую зарплату она получит аккурат к зиме. Девушка поднялась со стула и вежливо поблагодарила:

– Спасибо. Я передумала.

– Напрасно вы так, – осудила ее завкадрами. – Вы же из деревни, да? Так вот, в городе даже для местных работы нет, а вы еще капризничаете. Зато у нас общежитие дают. Ну и что, перетерпите как-нибудь полгода, тем более что лето на носу.

– Я не могу ждать, – объяснила девушка. – У меня трое детей.

«Когда успела-то?» – послышался недоуменный шепоток за спиной.

Из заводоуправления Маринка вышла потрясенная. Самой себе она вдруг показалась измученным зверем-подранком, которого невидимый опытный охотник (Бог? Правительство? Судьба?) гонит на красные флажки, чтобы там, у последней черты, безжалостно расправиться с загнанной жертвой.

В общежитии педучилища, как всегда, царило приподнятое настроение, точно перед близкой вечеринкой. Может, подружки чего посоветуют? Особенно Маринка рассчитывала на пронырливую, всезнающую Лику.

– А Лика в Москве, – поведала ей Тамара. – Давно уже, три месяца.

– Зачем?

– На заработки отправилась, – объяснила подруга. – Недавно письмо прислала. Ой, там в Москве – ну прямо рай золотой! Одни богачи только и живут! Миллионеры! Лика здорово там устроилась: за один вечер пятьдесят долларов зарабатывает. Уже и шубку себе купила, и золотые сережки!

– А кем, кем устроилась-то? – приоткрыла рот от изумления Маринка.

Ирочка, подвивая щипцами короткие волосы, сконфуженно хихикнула в кулак.

– Да уж не звездой экрана, наверное! Но и не уборщицей – наша Лика разве будет маникюр портить! Там в Москве такая улица есть, Тверская называется… Вот там работы полно!

– Да что делать-то надо, скажи?

Тут уже девчонки прыснули хором.

– Догадайся с трех раз! Технология простая: выходишь на дорогу, поднимаешь руку, возле тебя останавливается «мерседес», где сидит миллионер. А дальше все ясно…

– Нет, мне это не подходит, – вздохнула Маринка. – Не по мне это. Мне бы на рынке продавщицей… Мне ведь троих кормить надо. И еще бабку…