Над пропастью во лжи. Том 2

Маша

Ситуация в коридоре напомнила сцену из популярного женского сериала. Такие крутили на бесплатных женских порталах, ближе к вечеру. Чтобы современная горожанка могла разбавить рутину тяжелого рабочего дня, наблюдениями за чужими страстями. В приличном обществе признаваться, что смотришь подобные «шедевры» было непринято. Но все девочки знали, кто такой Майри, чем он провинился перед малышкой Милли, и почему Варайя пускает слюни по Маршалу. Мы с Юлюкой часто коротали вечера за просмотром очередной «мылодрамы» с порцией острой, жирной и соленой еды. А сегодня я почувствовала себя героиней подобного сериала.

Ощущения, признаться, не самые приятные. С одной стороны, бывший любовник покрывается черными венами, с другой бежит его новоиспеченная жена, с третьей совет директоров пытается прожечь в тебе дырку любопытными взглядами. Только Бриль вел себя так, как будто ничего не случилось. Ну и остальным марсианам, к счастью, я была не так интересна. Ровно до того момента, пока леди Клайток не поравнялась с Рамусом.

Марсианка подхватила мужа под локоть, давая понять, кому принадлежит этот мужчина. Она натянуто улыбнулась. Видимо, хотела произнести дежурное приветствие, но взгляд упал на мою пятнистую шею и вместо приветствия дамочка выплюнула:

— Ты беременна?!

От чужой бестактности хотелось провалиться под землю. Все, кто присутствовал на собрании, с интересом наблюдали за моей реакцией. Глаза некоторых искрились неподдельным любопытством, а некоторых даже злорадством. Представила, какие сплетни разлетятся по «Сезам» уже через несколько часов. Все, что оставалось в этой ситуации, попробовать сохранить лицо. И не дать Антону окончательно выйти из себя. Я буквально кожей чувствовала его раздражение. И хотела прекратить этот цирк как можно скорее.

— Доброго дня, леди.

Плечи сами по себе выпрямились, внутри разлилась давно забытая уверенность, голос звучал совсем холодно. От такого тона и сама Санра, и ее муж растерялись. Черный рисунок на коже Рамуса заметно побледнел.

— Доброго. — Промямлила Санра, поджав губы. Медленно, но она поняла, что ведет себя неправильно. — Я могу вас поздравить?

— Поздравляйте.

Глаза Рамуса удивленно округлились, присутствующие лорды подобрались, а члены совета директоров «Сезам» приоткрыли рты. Антон выдохнул. Только сейчас поняла, что все это время он был готов броситься отстаивать мои честь и достоинства, плюнув на интересы компании. Эта мысль стала такой неожиданной и ясной, что скупые блеяния леди Клайток пропустила мимо ушей.

Рамус

Пока Санра произносила поздравления его бывшей мее, Ротмер Рамус пытался прикинуть, может ли этот ребенок быть от него. Или отцом действительно является Стольный. Он пытался прислушаться к собственной интуиции, наблюдать за реакцией Маши, но ответа найти не мог. Слишком отстраненной выглядела девушка, слишком уверенно вел себя Антон Стольный.

Марсианин с трудом подавил гнев. Рядом была Санра. Его не особо волновало мнение жены. Но нужно было держать лицо перед членами Совета. И не дать сделки сорваться. В противном случае, Касим просто выпроводит его с должности. Организует какое-нибудь повышение, на дальних рубежах. А Кром ему в этом поможет.

Ротмер выдохнул как раз в тот момент, когда Санра закончила с поздравлениями, а Маша сухо ее поблагодарила. Формально конфликт был исчерпан, а все условности соблюдены.

— Ваши ЛТС уже ждут. — Сообщила Маша.

Она держалась как настоящая леди, истинная дочь лорда-командора. И только сейчас Ротмер осознал всю иронию Элкары. Формально, маленькая землянка была выше рангом всех присутствующих в этом коридоре. Ее отец, лорд Юртас Саларк, умер при исполнении военного долга. И передал по наследству дочери не только титул, но и военное звание. Да, это было формальностью. Никакой реальной власти звание командора девчонке не давало. Но сам факт его наличия делал ситуацию несколько комичной.

— Утром вас заберут из апартаментов ровно в десять. За каждым из лордов закреплен личный помощник. Он всегда будет на связи. Даже ночью. И всегда поможет решить любые вопросы.

Ротмер впитывал каждое слово Ведьмы. И старался не злиться, глядя как по-хозяйски рука Стольного лежала на ее талии, и с каким интересом за женщиной наблюдали остальные.

Антон

Войдя в собственный кабинет, Антон испытал сразу два сильных чувства: облегчение и гордость. Сидя на совещании Стольный боялся, что Маша, увидев Рамуса, не выдержит и бросится к нему в объятия. Частично он даже был к этому готов. Марсиане практиковали полигамные браки. Их закон запрещал препятствовать соединению мея и меи. Если несколько месяцев назад мужчина сказал бы что эта дурь. И он никогда не допустит подобного в своей семье. Сегодня Антон уже не был настолько категоричен. К счастью, ему не пришлось проверять, на что он готов пойти ради Маши и их ребенка.

Бизнесмен проследил за тем, как Мария прошла к креслу и сняла пиджак. Антон последовал ее примеру, расстегнул жилет и ослабил узел галстука. Дышать стало легче.

— Поговорим? — Ровным голосом предложила помощница.

Она пыталась казаться отстраненной и немного безразличной. Но Антон чувствовал почти все эмоции девушки. Еще не совсем умел их трактовать, отделять от собственных переживаний. Но уже чувствовал.

— Поговорим. — Кивнул бизнесмен и сел в кресло напротив.

— Я была с лордом Рамусом. Когда летала в отпуск на Марс.

Слышать, что у Маши был кто-то кроме него, Антону было неприятно. Но он понимал, что и у девушки, и у него самого было прошлое. И сейчас это никакого значения не имело.

— Я знаю.

— Скорее всего, ребенок от Рамуса. Я не хочу тебя обманывать. Ничего серьезного между нами не было. Временное помутнение, не больше. Но ты не обязан вешать на себя чужого ребенка.

Она прикрыла глаза и стала похожа на средневековую девицу, вывалившую все свои прегрешения на голову священника.

— Я люблю тебя. — Зачем-то сообщил Антон.

Слова были сказаны не вовремя, и не к месту. Мужчина это понимал, но потребность их произнести была сильнее разума. Маша удивленно подняла глаза.

— Это мой ребенок. — Еще раз шокировал Машу Стольный, пока та не опомнилась. — Даже если каким-то чудом окажется, что отец лорд Рамус, а этого не может быть, я все равно буду любить этого малыша как своего. И тебя.

— Почему ты так уверен?

— Как давно у тебя появились эти пятна? — Мужчина протянул руку и осторожно провел рукой по гладкой коже.

— Несколько дней назад.

— После того, как мы ночевали здесь? — Он бросил короткий взгляд на диван и девушка трогательно покраснела.

— Через несколько дней.

— У Марсианок пятна проявляются на третий или четвертый день, после зачатия. Если бы ребенок был лорда Рамуса, они появились бы раньше. — Девушка всхлипнула и облегченно выдохнула.

Она вспомнила, что медсестра говорила о маленьком сроке беременности. Но не думала о том, что настолько он может быть маленьким. А Лире, про эту особенность ей ничего не рассказала.

— И еще, я был в клинике, где ты наблюдаешься.

— Как ты узнал? — Она не знала, как реагировать на слова Антона.

Маше одновременно хотелось смеяться от счастья и залепить ему пощечину. Поэтому она решила сначала выслушать начальника.

— Проследил за тобой. В тот вечер, когда ты ходила на обследование.

— Ты сказал, что встречался с отцом.

— Технически, я не соврал. Роберт Стольный управляет клиникой, в которой тебя обследовали.

Маша

— Твой отец мог ошибиться.

Не знаю, зачем я это сказала. Антон кивнул. Его выражение лица за все время разговора не менялось. Мне сложно было понять, что он чувствует. Говорит правду, что любит. Или просто берет ответственность за потенциально его ребенка. Первая эйфория от слов мужчины прошла.

— Мог. — Он выдохнул и потер лицо ладонями. — Это не имеет значения. Ты моя женщина, это мой ребенок. Такой ответ тебя устраивает?

Многие на моем месте начали бы вопить от радости, плакать, улыбаться. Я постаралась эти эмоции скрыть. Напомнила себе, что с Антоном мы знакомы совсем недолго. И фактически никто никому ничем не обязан. Любовь… Слышать это было удивительно. Я даже мечтать боялась это от Антона. Не думала, что такое возможно. Но поверить в искренность, было страшно. Хоть и очень хотелось. Потому что то, что я испытывала сама, тоже было похоже на любовь.

— Я тороплюсь? — Видимо, мое молчание было более красноречивым, чем я думала.

— Мы знакомы неделю.

— Это ничего не меняет. — Антон нахмурился. — Это мой ребенок. Нравится тебе это, или нет.

В голосе мужчины появились стальные нотки. Видимо, именно они пугали страдальца Калинина, когда тот бледный как мертвец выходил из кабинета Антона. И раздражали Бриля. Наш Казначей часто ворчал, после общих собраний. Говорил, что на следующий день рождения преподнесет господину Стольному точилку для ножей. Чтобы голос не тупился. Пара таких точилок даже была отложена на всякий случай в магазине элитной кухонной утвари.

— Я не шучу.

Я тоже должна была испугаться. Только вместо испуга по телу прокатилась волна непонятного тепла, смешанного с удовольствием и какой-то трогательной заботой. Такое я испытывала впервые. Это было так неожиданно, так странно, что ругаться или устраивать скандал сразу расхотелось.

— Давай не будем торопить события. — Постаралась, чтобы голос звучал как можно мягче. Не потому, что я боялась Стольного, а потому что хотела, чтобы он почувствовал то же, что и я. — Это слишком неожиданно и для меня, и для тебя. Мы не планировали этого ребенка. И…

— Подумай, прежде чем это сказать. — Антон злился. Глаза потемнели, брови сошлись у переносицы, зубы сжались.

— И ты не обязан отвечать за это. — Мужчина скрипнул зубами. Он ничего не произнес, но я почувствовала в воздухе что-то похожее на страх. — Антон, — выдохнула и положила руки на колени. — Я приняла решение оставить своего малыша. Я не буду от тебя ничего требовать. Не буду ходить в суды, давать интервью прессе, и как-то пытаться опорочить твою репутацию. Я не хочу, чтобы ты был со мной только из-за долга. С ре…

— Молчи. — Он встал и закрыл мне рот ладонью. От кожи пахло мятой и чем-то прохладным. — Мы не будем торопиться. Но не потому, что твои домыслы правда, а потому, что я не хочу, чтобы ты волновалась больше положенного. Поняла?

— Угу. — На лицо полезла самая глупая улыбка, на которую я только была способна.

— Я люблю тебя. И нашего ребенка. И будь добра, не говорить больше глупостей.

Антон шумно выдохнул. Через минуту я уже сидела у него на коленях, уткнувшись носом в широкую грудь.

— Ты какую свадьбу хочешь?

— Ты обещал не торопить события.

— Ладно. — Антон шумно вдохнул воздух рядом с макушкой. — Спать сегодня ты тоже хочешь дома?

— Да.

— Хорошо. Тогда переночуем у тебя.

Ротмер

Домой добирались молча. Про встречу Рамус забыл. Отменил только тогда, когда ЛТС уже набрал нужную высоту и встроился в поток магистрали. Лорда переполняла злость. Он знал, чувствовал, что Маша его мея. Но ее реакция говорила об обратном. Ведьма казалась спокойной, холодной, безразличной. Даже появление Санры не выбило ее из колеи. А то, что она была женой Стольного, ни в какие ворота не лезла. Точнее то, что он назвал ее своей женой перед советом директоров и будущими партнерами.

Рамус проверил, Антон Стольный никогда не был женат. Более того, он совсем недавно расстался со своей любовницей и подал на ту в суд за клевету. А значил, с Машей они не так давно. Марсианин был уверен, что там, в Храме, девушка не была связана никакими отношениями. Он бы почувствовал.

Лорд потер пальцами подбородок и посмотрел в окно. Но вместо пейзажа увидел красные пятно на тонкой шее. Ведьма была беременна. Сначала он испытал шок. Неприятный шок. Маша была наполовину марсианкой, и это означало, что отец ребенка тоже марсианин. Как он. Или такой же полукровка, как Стольный. Что из этого было для лорда предпочтительней, он и сам не знал.

В планы Рамуса ребенок не входил. Он не хотел в ближайшем будущем становиться отцом. А стать отцом сейчас, когда действовал договор с леди Клайток, тем более. Появление у него наследника могло навести Совет на мысль о том, что он отказался от меи ради выгодного брака. Вещь не смертельная, но в марсианском обществе такое поведение не приветствовалось. Это вполне могло стоить ему карьеры.

Если же историю представить так, что он встретил мею после обряда в храме, Санра и Кром могли снять с него все предполагаемые неустойки. И выражались они не только в деньгах. Опять же, могли возникнуть проблемы с Советом. Поэтому Рамус даже испытал некое облегчение, когда Антон назвал ребенка своим.

— Это твой ребенок? — Спросила Санра, когда ЛТС пролетал над синим озером.

Прежде чем ответить, Рамус вспомнил огненные долины. И языки пламени, которые отражались в глазах Ведьмы. Ему было одновременно и тоскливо, и страшно. Тоскливо из-за того, что не смог остаться с Машей. А страшно, потому что боялся потерять все: статус, титул, деньги.

— Не знаю. — Честно ответил Рамус.

— Есть вероятность, что он твой?

Санра злилась. Это было видно невооруженным взглядом по напряженным скулам и приподнятому подбородку.

— Есть.

— Ты же понимаешь, что он нам не нужен?

Санра сощурила глаза, Ротмер ничего не ответил. Лорду захотелось залепить жене хорошую пощечину, чтобы поставить мозги на место. Его раздражал даже то, что Санра пытается обсуждать с ним Машу. Но ничего не сделал. Ему самому казалось, что в словах жены было рациональное зерно.