Над «пугачевскими» страницами Пушкина

«Когда прибежал он (Пугачев. — Р. О.) из Тат[ищевой], то велел разбить бочки вина, стоявшие у его избы, дабы драки не учинилось. Вино хлынуло по улице рекою. Оренбурцы после него ограбили жителей» (IX, 496). Этот рассказ Бунтовой, записанный Пушкиным, воскрешает события, происходившие в Бердской слободе 23 марта 1774 г., на другой день по поражении войска Пугачева в битве у Татищевой крепости. Пушкин ввел одно из этих свидетельств в текст пятой главы книги: «Пугачев велел разбить бочки вина, стоявшие у его избы, опасаясь пьянства и смятения» (IX, 48).

В архивах сохранились документы, которые с большей подробностью, нежели рассказ Бунтовой, воссоздают события 23 марта в Бердской слободе. Яицкий казак Максим Шигаев, один из ближайших сподвижников Пугачева, старший судья Военной коллегии и главный интендант повстанческого войска, рассказывал на следствии, что в тот день Пугачев принял решение оставить Бердскую слободу, обойти наступающие к Оренбургу неприятельские войска и, следуя со своей конницей неприметными степными дорогами вдоль Самарской линии, мимо крепостей Переволоцкой и Сорочинской, попытаться выйти к Яицкому городку. Перед выступлением в поход Пугачев приказал Шигаеву раздать всю денежную казну (до 4000 руб.) по полкам, «тож и все бывшее тут вино распоить, которого было бочек с сорок. Как же он, Шигаев, зачал раздавать командирам на их команды деньги, и роздал не больше как половину, а между тем выкачены были с вином бочки, к которому весь почти народ бросился в безпорядке, и подняли великий крик, то самозванец, усмотря сие, приказал яицким казакам выбивать из бочек дны и, опасаясь, чтобы князь Голицын с войском не нашел на них в таком беспорядке, приказал с крайним поспешением выходить всем в поход»^{206}. Аналогичные сведения содержатся в протоколе показаний пугачевского полковника Тимофея Падурова^{207}.

Что же касается свидетельства Бунтовой об ограблении жителей Бердской слободы «оренбурцами» — гарнизоном и обывателями Оренбурга, то подтверждение этому Пушкин нашел в «Хронике» П. И. Рычкова, который, ссылаясь на городские слухи, сообщал: «Между тем носился в городе слух, что в Берде городскими людьми учинены были великие грабительства и хищения и якобы многие пожитки, в руках злодеев находившиеся, разными людьми вывезены в город» (IX, 327)^{208}. Эпизод с ограблением Бердской слободы в «Истории Пугачева» не использован, что, возможно, продиктовано было цензурными соображениями, как справедливо полагает Н. В. Измайлов^{209}.

От Бунтовой узнал Пушкин о некоторых обстоятельствах сватовства и женитьбы Пугачева на яицкой казачке Устинье Петровне Кузнецовой (бракосочетание состоялось 1 февраля 1774 г. в Петропавловской церкви Яицкого городка): «Пугачев в Яицке сватался за…^[45], но она за него не пошла. — Устинью Кузнецову взял он насильно, отец и мать^[46] не хотели ее выдать: она-де простая казачка, не королевна, как ей быть за государем» (IX, 497). Рассказ Бунтовой лег в основу описания сцены сватовства в пятой главе «Истории Пугачева»: «Пугачев в Яицком городке увидел молодую казачку, Устинью Кузнецову, и влюбился в нее. Он стал ее сватать. Отец и мать изумились и отвечали ему: «Помилуй, государь! Дочь наша не княжна, не королевна; как ей быть за тобою? Да и как тебе жениться, когда матушка государыня (Екатерина II. — Р. О.) еще здравствует?» (IX, 45). Помимо сообщения Бунтовой, Пушкин располагал сведениями о женитьбе Пугачева и по другим источникам. Упоминания об этом событии поэт встретил в «Журнале Симонова» (IX, 502), биографических записках отставного секунд-майора Н. З. Повало-Швыйковского (IX, 500) и «Хронике» П. И. Рычкова (IX, 306, 319). Но всем этим источникам, неприязненно характеризующим Устинью Кузнецову, Пушкин предпочел простодушный рассказ Бунтовой.

В распоряжении современного исследователя находятся такие документальные источники, как протоколы показаний Пугачева, его соратников, Устиньи Кузнецовой и ее родственников, благодаря которым удается не только выявить отдельные неточности рассказа Бунтовой (упоминание о матери Устиньи, а также о некоей яицкой казачке, которую Пугачев хотел будто бы взять в жены незадолго до сватовства к Устинье)^[47], но и полнее представить картины сватовства и женитьбы Пугачева в Яицком городке.