Над рекой правды

Дик развел обожженными руками. Не так уж и страшно обожженными, только пузыри пошли, да и всё, заживет без следа. Командору Фоукс досталось больше. Дика передернуло. Выходить из режима, наверное, пока не стоит.

‒ Почему ты сразу не обратился в полицию?

‒Потому что не было времени! Едва я вылез из корабля, на меня набросились эти идиоты. А из больницы я сбежал, потому что… честно говоря, вы б хотели, чтоб те четверо заглянули в больницу? Слушайте, я думаю, что, узнав про смерть командора, эти шестеро расколются. Особенно тот, кто первый испугался и назвал ее имя…

‒ Не учи отца трахаться, ‒ отбрил Сиван. Задумался и добавил:

‒ Мне не нравится, что сказала госпожа командор. Про правое дело.

‒ Мне тоже.

Офицер Сиван немного помолчал.

‒ Ты мог запрыгнуть в кидо сам.

Дик пожал плечами. Сиван кивнул:

‒ Да, мог.

‒ Задержите меня, ‒ вдруг сказал Дик.

‒ Что?

‒ Задержите. Вы подозреваете меня в диверсии на транспорте, это очень серьезная статья.

‒ У меня никаких оснований подозревать тебя, ты жертва, ‒ оскалился Сиван.

‒ Я могу сделать признание.

‒ Да неужели?

‒ Систему по моей просьбе сломала Алишандра Нерсес. Задержите нас обоих.

‒ Почему ты не хочешь поехать в посольство? И убраться побыстрее в Академию на Айфе?

‒ Потому что человек, который на меня охотится, достанет меня и там.

‒ Ты знаешь, кто это?

‒ Я не могу разбрасываться обвинениями, пока у меня нет доказательств.

‒ Доказательства — это мое дело. Из нас двоих именно я полицейский, если ты не забыл. Говори.

Дик назвал имя. Увидел на лице Сивана ту самую гримасу недоверия, которую и ожидал.

‒ Они учились в ИВКА вместе с командором Фоукс, ‒ сказал Дик.

‒ Пять тысяч людей учились в ИВКА вместе с командором Фоукс. Каждая большая шишка в Имперском домене училась в ИВКА. Это ничего не значит.

‒ Да, но эти двое точно дружили. Загляните в реестры. Это общедоступные данные, я их получил за считанные минуты…. ‒ Дик закрыл глаза и покрутил головой. ‒ Сегодня ты обнимаешься с человеком, завтра просишь его сделать для тебя грязное дело, послезавтра посылаешь к нему убийц. Это паскудно даже по стандартам Картаго.

Сиван почесал нос. Он понимал: если Дик прав, все ресурсы очень мощной спецслужбы могут — и будут — использованы для того, чтоб навсегда закрыть рот трем вавилонянам и одному полицейскому.

‒ Он действует очень решительно. Я так понимаю, что у него мало времени. И ставки каждый час повышаются.

‒ Пари, что самое позднее через несколько часов на вас надавят сверху, чтобы вы передали меня во флотскую СБ?

Сиван прищурился, глядя на Дика.

‒ Я не так богат, чтоб заключать пари.

‒ Я тоже.

‒ А говорят, что ты очень состоятелен.

‒ Нет, у меня средний достаток. По стандартам имперского домена — даже очень средний.

‒ У тебя есть собственный корабль. Не каждый владеет собственным кораблем.

‒ Не каждый заплатит ту цену, которую заплатил я. К тому же, это Рива. Для Рива не иметь корабля — это как для рома на Старой Земле не иметь коня. Или для американца — не иметь махины…

‒ Махины? ‒ удивился Сиван.

‒ Машины, ‒ подсказал Сабатон.

‒ Машины, ‒ поправился Дик.

‒ Слушай, мне кажется, что ты сейчас упадешь. Идем, ‒ Сиван взял Дика за плечо. ‒ Уговорил: я задерживаю тебя на двадцать четыре часа по подозрению в диверсии.

В полицейском участке Серенити задержанных угощали едой из полицейского кафетерия. Дику принесли хлебную коробку с тяханом, кружку крем-супа и кружку колады. Всё было вкусным, хотя Дик и не привык есть тяхан ложкой. Кружки и ложка тоже были из прессованого белка, и Дик, подумав, съел и их. Его тело в ближайшее время нуждалось во всех возможных резервах.

‒ Капитан, ‒ проявился Сабатон.

‒ Да.

‒ Вы назвали меня другом и товарищем. Несколько раз. Это было искренне или для людей?

‒ Ты мониторишь мой пульс, состав крови и прочее. Ты мне скажи.

‒ Когда вы врете в режиме, ваши параметры не меняются.

‒ Тогда почему ты спрашиваешь меня сейчас? Когда я в режиме?

‒ Потому что мне может не выпасть шанс спросить вас, когда вы будете не в режиме. В течение ближайших суток вам лучше не выходить из режима.

‒ А больше суток я могу и не продержаться?

‒ Именно так.

‒ Ну, благодарю за честность.

‒ Значит, считаете ли вы меня в самом деле товарищем?

Дик немного подумал.

‒ Да. Наверное, да. Хотя я, кажется, тогда сам довольно хреновый товарищ…

‒ Это неважно. А считать меня товарищем неуместно. Я вещь. Искин минус второго уровня.

‒ У меня длинная история с персонами, которые считают себя вещами.

‒ Да, я знаю. Но я и правда вещь. Это безусловно.

‒ Давай обсудим это в следующий раз. Я хочу спать. Разбуди меня через четыре часа. Если найдешь что-то важное — в любой момент.

‒ Слушаюсь, капитан.

Дик растянулся на лежанке. С тех пор, как он в последний раз спал, прошло тридцать три часа. С тех пор, как получил люлей в вагоне — одиннадцать часов. С тех пор, как его, обожженного, выволок из командории Сабатон — два с половиной часа. Достаточно времени, чтоб адреналин выдохся, но настоящее заживление еще не началось.