Над студёной водой

Но самым кошмарным было даже не состояние детдома, а отдельные судьбы конкретных детей. Почти каждый из них пережил большую или маленькую трагедию, оставившую шрамик на сердце. Отец Николай и матушка Ольга из местного прихода, тоже частенько проводившие время в детском доме, рассказывали Неле истории этих несчастных ребятишек. Многих подвергались регулярным побоям в родном доме, пока их родителей не лишили прав. Одна шестилетняя девочка стала свидетельницей двойного убийства: сначала мать зарезала отца, а потом друзья отца жестоко прикончили мать… Неля не могла без содрогания выслушивать всю эту дичь. Хотелось обнять каждого ребёнка, прижать к сердцу, обогреть, бережно подуть на многочисленные душевные раны и залечить их все до единой…

А с отцом Николаем и его супругой Неля постепенно сдружилась, несмотря даже на то, что сама была совершенно невоцерквлённой. Да и сына они со Стасом решили не крестить – по крайней мере, до тех пор, пока он не достигнет сознательного возраста.

Неля часто приходила в гости к супружеской чете вместе с Матвеем. Это была крепкая, дружная и милая семья, воспитывающая четырёх славных ребятишек, которым с детства были привиты любовь к богу, храму и молитве. Матвея они все просто обожали, и он тоже тянулся к ним, чувствуя искреннюю симпатию. Только с ними Неля могла совершенно спокойно, не стесняясь и не комплексуя, разговаривать о глухоте своего сына. Отец Николай постоянно давал ей понять, что у неё – нормальный, замечательный, абсолютно полноценный ребёнок.

– Главное – то, что душа у него здоровая, – говорил он Неле. – Плоть дают родители, а душу Бог. Господь с человеком создают человека. Не впадай в уныние и не оплакивай свою печаль, знаешь ведь поговорку: где-то густо, где-то пусто… Может быть, у Матвея откроется какой-нибудь необыкновенный творческий талант. Да даже если не талант, а просто ясный ум, доброе сердце, чистые помыслы и физическая выносливость… это уже счастье, уверяю тебя. Люби его таким, какой он есть, и никогда не сравнивай с другими. У него свой собственный путь…

Детдомовских ребят – самых маленьких – матушка Ольга время от времени приводила к себе на выходные. Она читала им вслух Библию, а они с охотой помогали ей по хозяйству в кухне и во дворе, с удовольствием возясь со скотиной или птицей, а затем дружно ели испечённые матушкой пироги – конечно же, с рыбой, больше всего любимые всеми жителями мезенского края.

Возвращение мужа и сына отвлекло Нелю от невесёлых дум по поводу детского дома. Она торопливо поставила на стол тарелки и выбежала встречать своих лихих наездников.

От Стаса с Матвеем пахло лошадьми, опилками и свежей травой. Оба были довольными, разрумянившимися и, очевидно, жутко проголодавшимися. Неля поцеловала солнечно-рыжую, как у неё самой, макушку сына, а затем прильнула к мужу и привычно замерла в его объятиях, словно заряжаясь от него энергией на весь предстоящий день.

– Мне переодеться нужно, – ласково сказал он, не предпринимая, однако, попыток отстраниться, – не то вся тоже пропахнешь конским потом.

– Мне нравится этот запах, – она потёрлась щекой о его щёку. Матвей требовательно подёргал её за рукав, а затем жестами указал на стол, давая понять, что проголодался.

– Сначала – в душ, – скомандовал Стас и кивнул в сторону ванной комнаты. – А потом уже завтракать.

Он общался с сыном совершенно обычно, как со здоровым ребёнком, ни на секунду не задумываясь о том, что даже если тот и слышит его благодаря слуховым аппаратам, то всё равно не понимает. Тем не менее, Матвей практически всегда соображал, что от него требуется. Неля иногда даже обижалась немного – она-то занималась с ребёнком по специальным методичкам, по науке, по правилам… А Стас на все эти правила плевать хотел – и, тем не менее, находил с Матвеем общий язык куда легче, чем она.

Чистенький умытый Матвей выбежал из ванной и, подпрыгивая от нетерпения, устремился к накрытому столу. Ойкнув, Неля схватила полотенце и как следует высушила его намокшие волосы: в доме было довольно свежо из-за постоянно распахнутых в летнее время окон, не хватало ещё простудиться…

– В Романовку киношники приехали, – крикнул Стас из ванной. – Надолго. Какой-то крупный проект затевается, вроде бы исторический фильм. Режиссёр – Семён Горевой, представляешь?

– Вы что, до самой Романовки ездили? – ахнула Неля, пропустив слова про кино и режиссёра мимо ушей. – Совсем с ума сошли…

– Зеваки со всех окрестных деревень собрались поглазеть, – продолжал Стас. – Хоть слишком близко к съёмочной площадке никого не подпускают. Но массовка, говорят, будет нужна. Там уже очередь из желающих выстроилась, все записываются наперебой! Вроде бы, в главной роли Белецкий.

До Нели, наконец, дошёл смысл его слов.

– Александр Белецкий? – переспросила она с благоговейным трепетом. – Тот самый?.. Не могу поверить, я его просто обожаю!

– Так, с этого места поподробнее, пожалуйста, – муж вышел из ванной. В глазах его плясали весёлые чёртики. – Кого это ты там обожаешь? И давно ли?