Над Тиссой. Горная весна (Иллюстрации Б. Козловского)

Шатрову стало ясно, что сегодня уже бесполезно тратить время и энергию на разговор с этим «Горшком». Он сказал:

— Евгений Николаевич, прекратите допрос и вызывайте конвой.

Когда арестованного увели, Зубавин достал из сейфа папку с надписью «Горная весна» и, глядя на полковника, спросил, не пора ли пресечь действия всей преступной группы и тайное следствие сделать явным. Вопрос был не из легких, на него нельзя было ответить сразу, без тщательного анализа обстановки.

Надолго задумались Зубавин и Шатров. Да, теперь как будто вся компания в сборе, теперь почти до конца ясно распределение ролей среди этой шайки. Резидент, конечно, — Любомир Крыж. Все остальные — рядовые агенты. Гадальщица из Цыганской слободки, портниха с Железнодорожной и слепой нищий — простые информаторы. Шофер Ступак и этот «Горшок» — диверсанты. Один только человек из этой компании представляет пока загадку — Андрей Лысак. Какова его роль в операции «Горной весны»? Безусловно, она не ограничивается только шантажом помощника начальника станции Горгули и сбором данных о туннелях. Андрею Лысаку, должно быть, дано еще какое-то важное задание. Какое же? Судя по тому, что Андрей Лысак не захотел возвращаться во Львов, в школу машинистов, судя по тому, что он начал ухаживать за Олексой Сокачем и как прилип к комсомольскому паровозу, можно ожидать, что задумал пробраться в бригаду, обслуживающую заграничную линию. Не собирается ли Крыж сделать Лысака своим почтальоном, связником, тайно перевозящим через границу директивы разведцентра и шпионские сведения?

Зубавин и Шатров с каждым днем открывали все больше и больше тайных троп, ведущих к «Горной весне», все ближе подступали к главным исполнителям этой «сверххитроумной» операции. И вот, когда они уже готовы были замкнуть кольцо вокруг яворского центра лазутчиков, случилось такое, что едва не погубило плоды их длительного, терпеливого труда. Это произошло не по вине Зубавина и Шатрова. Виновником оказался Тарас Волошенко, повар пятой заставы.

В один из своих выходных дней Тарас Волошенко и рядовой Тюльпанов с разрешения начальника заставы сели на мотоциклы и отправились на Верховину, в ущелье Трубное, где бурно клокотал на камнях прозрачный до дна поток, богатый форелью. Волошенко любил и умел охотиться на эту благородную, неуловимую для новичка обитательницу горных рек. Обычно он возвращался на заставу с увесистой связкой узкомордых пятнистых рыбин. Но на этот раз вернулся с пустыми руками. Его охоте неожиданно помешал шофер Ступак, проезжавший мимо. Ступак начал свой рейс с Черного потока. В этот день он получил приказ возить лес не на станцию погрузки, а на строительную площадку гидростанции, расположенную в среднем течении реки Каменицы. Нагрузив лесовоз сосновым корабельным кругляком, он направился по назначению. Проезжая мимо дома Ивана Дударя, застопорил машину, забежал на минуту в свою мансарду, достал из-под кровати запыленные старые сапоги, отодрал кожаную стельку, извлек из пустотелого каблука кассету с микропленкой, зарядил фотоаппарат, вмонтированный в портсигар, и торопливо спустился вниз. В прихожей он увидел Алену. Она была в ситцевом платье, в переднике, волосы повязаны темным платком. В ее руках был ворох домотканных цветных половиков, которые она собиралась вытряхивать.

— Доброе утро, Аленушка! — Ступак приветливо взмахнул руками и чуть ли не до самого пола поклонился молодой хозяйке.

— Доброе! Что это вы дома в рабочий день? — изумилась Алена.

— Проезжал мимо, как не зайти домой за сигаретами? На гидростанцию лес везу. Срочный рейс.

— На гидростанцию? — обрадовалась Алена. — И я с вами поеду. Хочу строительство посмотреть. Можно?

Просьба Алены не понравилась Ступаку, и он не сумел этого во-время скрыть, чуть-чуть запоздал.

— Вы не хотите, чтобы я поехала с вами? — огорчилась Алена. — Ну и не надо.

— Что вы, Аленушка! Пожалуйста, поедем. Только предупреждаю: не ручаюсь ни за свою, ни за вашу жизнь. Да! Все время буду на вас смотреть, а не на дорогу, и могу свалиться в пропасть.

Алена засмеялась, махнула на шофера платком, сорванным с головы:

— Ну вас, насмешник! Поезжайте без меня.

— Правильно решили, Аленушка. Растрясло бы ваши нежные внутренности, укачало на крутых поворотах. Будьте здоровы!

Ступак выскочил на улицу, забрался в кабину лесовоза и двинулся в горы, вверх по течению Каменицы. Он впервые попал на эту важнейшую дорогу и жадно оглядывался вокруг. Шоссе лежало у самой воды, на каменистом левом берегу реки. Чуть выше, на вырубленном карнизе ущелья блестели хорошо накатанные рельсы железной дороги. Когда Ступаку повстречался воинский эшелон, он остановил лесовоз, вышел из кабины, достал портсигар, сфотографировал ряд длинных большегрузных платформ, на которых стояли какие-то громоздкие машины, наглухо укрытые брезентом. Это могли быть танки новейшей марки, атомные пушки или еще что-нибудь такое, чем особенно интересовался «Бизон».