Над Тиссой (сборник)

– Да, – генерал густо задымил и закрыл глаза. – Если прав шофер Скибан, – в раздумье проговорил Громада, – тогда почему пришел к вам мастер Чеканюк? Вторая версия: Чеканюк искренен, он рискует жизнью. Но тогда зачем понадобилось шоферу Скибану клеветать на него?

– Возможно, он заинтересован в том, чтобы направить розыск по ложному пути, – ответил Зубавин. – Не нравится мне этот Скибан. Может быть, я и ошибаюсь, но мне кажется, что он неспроста приходил к нам. У меня есть подозрение, что он как-то причастен к делу.

– На чем основано это подозрение?

– Пока, товарищ генерал, не имею никаких объективных данных. Буду собирать факты.

Вечером того же дня под проливным весенним дождем Зубавин и сопровождавшие его лица подъехали к верхнему концу Первомайской улицы. Оставив здесь машину и выслав оцепление, они двинулись к дому мастера Чеканюка. И как только они переступили порог калитки, из-под темного навеса крылечка неслышно вышел Петро Петрович. Он, по-видимому, давно поджидал гостей. Зубавин посмотрел в дальний конец двора, где влажно блестела оцинкованная крыша сарая.

– Постучите. Скажите, что принесли ужин.

Осторожно шагая и с опаской оглядываясь, мастер двинулся к темному сараю. Зубавин неслышно шел рядом, засунув руки в карманы дождевика и обходя лужи.

Подошли к двери вчетвером: посредине Чеканюк, справа Зубавин, слева два вооруженных офицера.

Мастер не в силах был сделать последнего решающего движения – постучать в дверь сарая. Это вынужден был сделать Зубавин.

– Кум, это я… вечеряти… – зашептал Чеканюк, прижимаясь губами к щели между шершавых, набрякших влагой досок.

Ответа не последовало. Ни малейшего шороха не доносилось изнутри сарая. Зубавин постучал еще и, немного переждав, постучал в третий раз. Сарай молчал. Зубавин оглянулся через плечо, в темноту, взмахнул рукой. Несколько человек выросли за его спиной. Два из них, молча, в четыре руки схватились за деревянную скобу, набитую на дверь, с силой рванули ее. Вспыхнул карманный фонарь. Острие его луча осветило Ярослава Граба как раз в тот момент, когда на его зубах хрустела ампула с ядом…

Еще один труп нарушителя. Тяжелое и сырое лицо алкоголика, серые, будто осыпанные пеплом волосы, суконная куртка с барашковым воротником, сбитые на носках, зашнурованные сыромятными ремешками ботинки на толстой подошве…

Зубавин взял мастера Чеканюка под руку и, отведя его в сторону, под навес крыльца дома, спокойно, будто ничего не случилось, спросил:

– Петро Петрович, у вас есть родственники? Не здесь, в Яворе, а в каком-нибудь дальнем городе?

– Есть. Сестра. В Ужгороде. А… а что?

– У вас с ней добрые отношения?

– Да, очень хорошие.

– Давно вы с ней не видались?

– Больше года… А почему вас это интересует? – мастер с недоумением и тревогой смотрел на майора.

– Почему? – Зубавин помолчал. – Я хотел бы, чтобы вы поехали к сестре в гости. На целую неделю, не меньше. Сегодня же. Прямо вот сейчас. На моей машине.

– Я не понимаю, но…

– Пожалуйста, поезжайте. И постарайтесь не показываться на улицах Ужгорода.

Чеканюк схватил руку майора:

– Все уразумел.

– Вот и хорошо.

Шофер Скибан пришел на работу, как обычно, ранним утром. Председатель артели Дзюба встретил его по-хозяйски строго.

– Машина готова к дальнему рейсу?

– В порядке.

– Проверим!

Придирчиво осматривая грузовик, Дзюба ворчливо выговаривал шоферу за то, что грязный кузов, плохо накачаны баллоны. Выждав, когда поблизости никого не оказалось, Дзюба спросил:

– Как поживает твой сосед?

– Сегодня ночью у него были гости.

– Ну? – Дзюба перестал дышать, в морщинах заблестели капли пота.

Скибан укоризненно покачал головой.

– Разве можно так волноваться? Зря. Гости были не очень беспокойные. Они тихо и незаметно забрали «кума» и уехали.

– Живым?

– Что вы, пан голова. Все получилось так, как и предусмотрено. Вместе со своим кумом исчез и Чеканюк.

Дзюба вытер лоб большим бордовым платком.

– Фу! Значит, они тебе поверили. А я, признаться, боялся. – Он резко повысил голос. – Безобразие! Не позволю выезжать на грязной машине. Сейчас же привести в порядок.

10

Ночевал Кларк в вокзальной гостинице. Утром он помылся в душевой, позавтракал и отправился в город устраивать свои дела.

Первым, кого решил атаковать Кларк, был яворский военком, майор Пирожниченко. С его помощью он собирался пустить корни в яворскую почву. Поскольку Кларк в школе специализировался по диверсиям на горных железных дорогах, его интересовал яворский узел. Он был уверен, что создаст здесь мощный кулак, способный в случае войны вывести из строя важнейшие сооружения – тоннели, мосты.