Над уровнем неба

 А мужик все продолжал и продолжал наносить удары по спине бедного животного, попутно посыпая бранью и нецензурными выражениями всех представителей рода собачьего.

Я и сообразить ничего не успела, когда Алешка, бросив сумки с картошкой и помидорами на землю, подскочил к этому уроду и, выхватив из рук оторопевшего и не ожидавшего  такого мужика палку.

-Ты чего сопля такая лезешь? Это моя собака! Ну-ка пошел отсюда на… – уставившись своими мутными глазами на Алешку, пьянчуга попытался толкнуть его в грудь. Но Алешка, ловко увернувшись, отступил всего на шаг назад, а мужик, не удержавшись на ногах, полетел лицом на асфальт.

Невозмутимо подхватив на руки дрожащего и поскуливающего пса, Алешка кинул полтинник валяющемуся на земле, и тихонько проговорил:

-Я его у тебя покупаю… Пошли, Свет.

Я торопливо подхватила все пакеты и как можно быстрее открыла подъездную дверь, опасаясь преследования. Но догонять нас никто не стал, лишь в спину раздался мат и нецензурная брань. Впрочем, захлопнувшаяся  за нашими спинами тяжелая металлическая дверь избавила нас от тошнотворных возлияний этого отвратительного субъекта.

-Алеш, ты просто… Молодец!

-Ага. – Хмуро кивнув мне, Алешка покачал головой и внимательно оглядел собаку. – Я-то молодец, а Лайку похоже нужен ветеринар.

Пес не шевелил правой лапой и продолжал скулить, впрочем, уже не так горестно.

-Лайку? – я удивленно посмотрела на прижавшегося к худой мальчишечьей груди псу, который словно понимал, что происходит и был совершенно не против своей новой клички.

-Да… А как ты думаешь, твоя мама разрешит его оставить на некоторое время?

-Не знаю. – Я неуверенно пожала плечами – Попробуем уговорить.

Мы поднялись в квартиру и вызвали ветеринара на дом.

Приехавший спустя полчаса врач осмотрел Лайка, сделал ему какие-то уколы,  написал пару рекомендаций по уходу и, забрав честно заработанные три тысячи рублей, торопливо уехал.

 Маму особенно уговаривать не пришлось – стоило ей только увидеть  умоляющий взгляд Алешкиных глаз, то тут же разрешила оставить собаку дома и с тех пор Лайк жил с нами, благодарно тыкаясь в ладошки своим холодным носом и потешно выклянчивая что-нибудь вкусное с хозяйского стола.  Справедливости ради надо отметить, что хозяином он считал только Алешку, ко мне и маме относясь лишь с должной толикой уважения и паритета…

А свои прошедшие беды Лайк стал понемногу забывать, хотя иногда все еще вздрагивал от любого резкого шума и убегал, прячась под диван, при виде швабры. Я грустно улыбнулась про себя, понимая, что сама себе напоминаю Лайка, старающегося забыть о прошлых горестях. Жаль только, что это получается у меня намного хуже, чем у него и от моих несчастий под мебелью не спрячешься…

 Во дворе было шумно. Детишки с криками и визгом возилась в песочнице, выясняя, в чьей собственности находятся используемые ведерки и машинки; натужно скрипели качели, нещадно эксплуатируемые малышней; подъезжали автомобили, хлопали дверцами и крышками багажников; шуршали пакеты, пищали магнитные замки подъездов. Усталые мамаши, держа одной рукой тяжелые сумки с продуктами, другой - тянули упирающихся деток домой, прочь от веселой, шумной  и оттого крайне соблазнительной  орды их сверстников.  Молодые парочки прогуливались, тесно прижавшись друг к другу, о чем-то нежно воркуя, а на противоположной от нас скамейке сидели парень с девушкой и беззастенчиво целовалась, прерываясь лишь на негромкое, но отчетливо слышимое хихиканье. По счастливым лицам обоих было видно, что их связывает любовь...

Не надо про любовь.

Нельзя помнить об этом. Слишком много боли причиняет любое воспоминание.

Так всегда бывает в жизни — кому-то сейчас больно и тоскливо, кому-то радостно и весело, у кого-то, вообще, кошка вот-вот должна родить, и он крайне взволнован.

Мне больно.  Но я не должна об этом думать. Я должна улыбаться.

-Ну, хватит уже стучать! - отвесив очередной, на этот раз более ощутимый шлепок по кудлатому загривку, я нахмурилась.

-Я тете Оле расскажу, что ты меня бьешь! - шутливо отмахиваясь от меня своими ручищами, захихикал Алешка. - Дай мне твой мобильник!

Я хмыкнула:

-Такого лося как ты - поди-ка, попробуй, побей! Ну и зачем тебе мой телефон понадобился, акселерат-переросток?

-Позвоню твоей матери и спрошу когда она, наконец, придет!

-Мы с ней час назад разговаривали -  она вот-вот должна появиться. - Я рассеянно посмотрела по сторонам — Чего зря трезвонить?

Тяжело вздохнув, Алешка постучал по плоскому животу:

-Если я в течение десяти минут не съем чего-нибудь мясного и картофельного, то ты станешь первой жертвой московского каннибала Лешки.

-А где твой, этот супермодный телефон, про который ты мне все уши на прошлой неделе прожужжал? - я напомнила ему прошедшие выходные, когда без ведома своей тетки и моей мамы, Алешка истратил все оставленные ему на лето деньги, купив дорогущий мобильник.

-У меня аккумулятор разрядился! Дай! - это лохматое чудовище без зазрения совести продолжало канючить мой телефон.

-Меньше в игрушки надо было резаться! От того что ты будешь ей звонить, мать быстрее не появится!