Над Волгой

В конце заседания на сцене появились Васюта и Шурик.

Они несли белый корабль с красными флагами и, подойдя к рампе, подняли его высоко, чтобы всем было видно, а сами смотрели не в зал, а друг на друга. Все догадались, что они оробели.

Кто-то крикнул:

— Пионеры, не бойтесь!

«Выступай!» — говорил глазами Шурик.

— Лучше ты выступай, — шепотом ответил Васюта.

— Васюта, я не знаю, как начинать.

— Скажи: товарищи!

— Ты сам, Васюта, скажи.

Они разом повернули лица к народу и хором сказали:

— Товарищи рабочие и школьники!

— Что мы наделали! — тихонько охнул Шурик.

— Товарищи рабочие и школьники! — повторил Васюта баском, глядя в зал немигающим взглядом. — Мы дарим защитникам мира нашу яхту!

Он замолчал, потому что сотни глаз на него смотрели из зала, сотни ламп сияли над залом, сотни красных галстуков сливались в горячее пламя. Все смешалось в голове у Васюты. Он забыл свою речь.

— Говори самое главное, пионер! — подсказал из президиума чей-то голос.

Васюта собрал силы и громко крикнул самое главное:

— Да здравствует Советский Союз!

А впереди был концерт.

На середину сцены выкатили черный, блестящий рояль.

— Ты разлюбил музыку, Володя? — спросил Юрий.

— Ой, нет!

— Марфина! — послышались возгласы.

Володя увидел возле рояля Ольгу.

— Чайковский. «На тройке».

Ольга села за рояль, и Володя услышал знакомые звуки.

Вспомнился яркий, солнечный день, широкая Волга, словно поле, занесенное снегом, дружба с отцом и смелость на сердце. Хорошо жить!

А тройка несется по зимней дороге, поет под полозьями снег, поют солнце, небо и лес… Играй, Ольга, дольше!..