«Над всей Испанией безоблачное небо»

Адмирал посмотрел на третий крейсер этого типа — «Альмиранте Севера» сейчас стоял в доке на ремонте, и был небоеспособен какое-то время, еще дней десять. Но основные работы на корабле закончены, и можно запускать воду в док — но это будет сделано только в понедельник, когда после выходного придут рабочие. Но тогда будет поздно — мятеж здесь начнется послезавтра, заговорщики выждут сутки, присматриваясь к тому как происходит выступление по всей стране.

— Сегодня-завтра, у меня есть время, послезавтра будет уже поздно — так что нужно поторопиться,и главное совершить сегодня. Вот только какое объяснение мне найти для адмирала Нуньеса⁈ Достаточно правдоподобное, чтобы дон Индалесио ему поверил⁈

Арасола задумался, и тут ему показалось, что спасительный вариант им найден. Он еще раз посмотрел на стоящие в заливе корабли, и взглядом уткнулся в высокие мачты старого линкора «Эспанья», что вот уже два года стоял в резерве, полностью небоеспособный.

— А ведь и для «старичков» найдется служба…

В действующую эскадру испанского флота также входил второй старый линкор «Хайме I» находившийся сейчас в Сантандере вместе с эсминцев «Альмиранте Антекера». Все четыре боевых корабля эскадры завтра должны уйти к Гибралтарскому проливу, как только станет известно о начавшемся в Марокко мятеже. В Мадриде сообразят, что высадка «Африканской армии» в южных портах Испании не сулит ничего хорошего сторонникам Республики. А в море произойдет страшное и трагическое противостояние — как только команды узнают, что в мятеже участвуют практически все офицеры и адмиралы, то немедленно взломают арсеналы, разберут винтовки и на палубах прольется кровь. На линкоре офицеры попробуют разогнать матросов пулеметным огнем с мостика, но будут поголовно перебиты.

— Кровь, ее никак не избежать. С палубы не сбежишь…

Оглядывая корабли, тихо пробормотал Асарола, перед глазами возникли страшные картины будущих событий. Флот ведь не армия, приготовления к мятежу можно скрыть до момента действий, а там все станет очевидным. А радисты немедленно донесут команде о получаемых сообщениях, офицеры не смогут долго держать матросов в неведении. А потому вся ярость маринеро будет выплеснута на их головы — из шестисот пятидесяти адмиралов и офицеров верность Республике сохранят всего тридцать шесть человек. Но будет убито матросами в первые дни мятежа и казнено после восстания более двухсот шестидесяти сторонников Франко, из них три десятка убьют здесь, в Эль-Ферроле — а ведь многих из них он хорошо знает.

На душе было тяжело как никогда — Асарола до сих пор не мог принять самого главного решения в своей жизни. До этого часа он никого не убивал в своей жизни, а тут сам станет инициатором страшных событий. Ведь стоит отдать приказ и открыть ворота арсенала, вооружить моряков и всех сторонников Республики, а ведь счет последних идет на тысячи, как по всей военно-морской базе начнутся кровавые столкновения. А иного варианта у него просто нет — отказ вооружить народ станет смертным приговором для тысяч людей — франкисты никого жалеть не станут…

Канарские острова

— Дон Луис — генерал Балмес вовремя умер, выстрелив себе картечью в живот, теперь нам никто помешать не сможет. Может быть, ему кто-то из наших «помог» уйти из жизни?

— Это исключено, дон Франциско, — твердо ответил генерал Ортиг, — рядом с ним был офицер, преданный всецело «красным». Какая-то невероятная случайность, но пошедшая нам на пользу.

— Ничего, он скоро «встретится» со своим патроном на том свете, — в тихом голосе Франко просквозила едкая ирония, да и в заданном генералу вопросе прозвучала непреклонная решимость:

— Сколько у вас внесено «республиканцев» в проскрипционные списки? Нельзя никого упустить, мы должны сразу зачищать занятые нами территории от настоящих и возможных бунтарей!

— Почти две сотни имен, дон Франциско — списки у гражданской гвардии, она выступит сразу с нами.

— Это хорошо, сегодня нужно арестовать сразу всех, вывезти в крепость и там расстрелять без промедления. Все должны осознать сразу, что борьба пойдет непримиримая, до самого конца!

— Мой генерал, но что делать с Пальмой? Там сильны «красные», у них есть оружие. Гражданские гвардейцы не смогут с ними справиться, а солдат туда сразу не перебросить.

— Как только моряки присоединятся к нам, то пушки канонерки заставят их склонить головы перед нашей волей, — Франко поморщился, не скрывая недовольства. Самый крайний из всех на северо-запад остров архипелага не зря считался «большевизированным» — слишком много там было приверженцев «Народного Фронта». Но тем хуже для них — четырехдюймовые пушки канонерской лодки «Каналеяс» очень хороший довод для безумцев, что мешают «национальному движению», встав у него на пути.