Nada

Зрительный нерв пострадал, – подумал я.

– А потом я вдруг понял, в чем дело. И один из побочных эффектов – неуязвимость. Что еще со мной может случиться, сам посуди.

Поначалу я пытался переубедить его, но попробуй, докажи кому-нибудь, что он не умер. Как это нередко бывает с сумасшедшими, Шауль тут же находил неоспоримые контраргументы для любых моих доводов. Получалось, что неуязвимость оставалась единственной ниточкой, которая все-таки связывала его с нашим миром. За ней тоже проходил поток. А кто стоял под парусом; кто балансировал на гребне волны; куда уводили скрытые под течением пропасти, к какому источнику света тянулись водоросли – все это оказывалось не так уж важно. И я понял, что Шауль ни в коем случае не должен узнать о том, что остался жив.

Имя Шауля продолжало мелькать в новостях. Вот он в центральной Африке, в пораженной чумой деревне. Радиус отчуждения – тридцать километров. Военные патрули по периметру. Умирающие тянут к нему шеи, распахивают рты, и Шауль Азулай закапывает в каждый из них исцеляющее лекарство, маслянистые янтарные капли. Вот он, не суетясь, заходит в охваченный пожаром дом и выводит оттуда целую семью: мать, дочь и задохнувшуюся одноглазую бабушку. Он даже не накинул на себя защитное одеяло. Каким-то образом ему и это сходит с рук. Вот он по поддельному паспорту едет в Дубай и, обманув бдительность охраны, забирается на шпиль Бурдж-Халифы. Любого другого разорвал бы в клочья постоянно бушующий на такой высоте ветер, но на Азулае – специальный костюм из особо-прочной синтетики, тайная разработка NASA. Никто не знает, куда ему пришлось проникнуть, и кем прикинуться, чтобы ее раздобыть. Шауль вытягивает руки в стороны, – под мышками у него – перепонки. Он летит вниз, стремительно набирая скорость, с каждой секундой все больше превращаясь в смертоносный снаряд, пока воздушное течение не подхватывает его и, крутанув как щепку, несет дальше, к кромке пустыни. Из пузырчатой ткани выстреливают тысячи сияющих парашютиков, и Шауль Азулай плавно опускается на крышу одного из приземистых каменных строений. Вот он, натренировав мышцы по специальной программе, впивается в трещины отвесной скалы подушечками пальцев и висит на ней гигантским черным пауком – еле заметной точкой, неразличимой в навалившейся на нее сверху темноте – если смотреть из ущелья.

Однажды я подумал, что, наверное, ошибался: подвергая себя опасности, Шауль Азулай искал возможность вернуться к нам, в мир живых. Ведь у воронки – две точки выхода и, соответственно, возможны два направления движения. Так он, во всяком случае, мог рассуждать. Поэтому я почти не расстроился, когда до меня дошли известия о его смерти – нелепой, от несчастного случая, которого вполне можно было избежать. Пропасть увела Шауля, воздух подхватил его, стопами были ему звезды, глазами – долины.

Нина Хеймец Служба изъятия деталей

– Ничего не забыли?

Дина сражается с замком чемодана. Встала на чемодан коленом. Правый замок щелкнул, а левый так и не закрылся. Встала двумя коленями. В глубине чемодана что-то хрустнуло, но левый замок все же застегнулся, правда щелчок был слабый – кто знает? Дина отходит от чемодана, но потом возвращается к нему, открывает левый замок и пытается зарыть его снова – «как следует». Для этого она встает обоими коленями на его левую половину и наклоняется в сторону. «Как мотоциклетный гонщик на повороте» – думает Базиль, войдя в комнату. Он несет чемодан к выходу; по дороге, свободной рукой, подхватывает две нейлоновые сумки. На одной из них желтая полустершаяся утка, подмигивая, открывает зонтик с рыбками. Дина обходит пустые комнаты, проверят, плотно ли закрыты окна. Базиль заводит машину. Отъехав от города, они сворачивают на проселочную дорогу, машина подскакивает на колдобинах. Дина замечает, как буквально из-под колес в сторону метнулся небольшой бесцветный зверь. Потом они останавливаются, выходят из машины. За их спинами – зарево над городом. Перед ними, в отдалении – тлеет костер. Дина спотыкается на каменистой тропинке, но восстанавливает равновесие. Базиль раздувает огонь куском картонной коробки. Он приносит из машины чемоданы и сумки и, размахнувшись, кидает их в костер, один за другим. Дина и Базиль едут по шоссе. Оно не освещено, в свете фар вспыхивают указатели-отражатели. Базиль нажимает на акселератор.