Надбавка за вредность

— Не торопись, сейчас проверим, — поучал Воронцов.

Я даже не обратила внимание, что он перешел на «ты», да и в данной обстановке это звучало вполне подходяще и не вызывало внутреннего отторжения. Кирилл Романович объяснял доступно и мягко. Когда я наклонилась к столу, затянутому зеленым сукном, и приняла запомнившуюся мне по Данилу позу, он даже не стал смеяться.

— Не так. Ты слишком напряжена. В такой позе ты закрепостишь руку, и ход кия будет нарушен. Смотри, как это делаю я.

Передала начальнику кий и постаралась запомнить, как тот встал. Возникшая мысль о том, что поправлять меня Воронцову придется, прижавшись ко мне со спины всем телом, только укреплялась. А когда мужчина еще и левой ладонью оперся о сукно стола, выставив ее странной лодочкой вверх дном, то поняла, что зря согласилась.

Обернувшись ко мне, Воронцов обнадеживающе улыбнулся:

— Не пугайся. Только кажется, что тяжело. Всего — то нужна практика. Давай покажу.

— Кирилл Романович, а может не надо? — закусила я губу, стараясь не смотреть на начальника. Взгляд почему — то непременно останавливался на расстегнутой рубашке, не скрывающей скульптурную шею. Тряхнула головой, избавляясь от наваждения.

Ответа от начальника не последовало. Он просто вдруг встал мне за спину и хрипло прошептал, щекотно выдыхая в ушко:

— Нагибайся.

Прозвучавшая совершенно двусмысленно фраза вызвала тьму мурашек, пробежавших вдоль по позвоночнику. Сердце как будто на мгновение остановилось и тут же забилось чаще, рождая растекшееся по всему телу предвкушение. Вот только этого мне не хватало для полного счастья.

— Я не могу, — тихо выдавила из себя, чувствуя близость Воронцова. Он стоял гораздо ближе, чем позволял себе Державин, и в эту секунду я ненавидела свое тело за его реакцию. Господи, я ощущала себя юной девицей, к которой впервые в жизни прикоснулся мужчина и которая не понимает, что с ней творится. С одной лишь разницей: я отлично понимала. Но потакать своим природным желаниям не собиралась.

И даже парфюм Воронцова, по ощущениям впитавшийся в мою кожу и окруживший терпкой дымкой, не мог заставить меня сдаться. Мне было неудобно, некомфортно и даже чуточку стыдно за происходящее. Будь на месте Воронцова Державин, не преминула бы огрызнуться и выставить его вон за подобные словечки… но в отношении шефа сдерживало именно то, что он мой начальник и грубить ему не следует. Да и не думала я, что у него на меня какие — то планы, тем более амурные.

— Не стесняйся. Мы же ничего такого не делаем, — продолжил настаивать мужчина. — Забудь, что я твой начальник. Я просто учу тебя играть.

Все-таки решилась и оперлась о стол, сжимая в правой руке кий, готовая в любой момент применить его не по назначению. Никогда бы не подумала, что в момент, о котором любая другая девушка даже мечтать не смеет, буду готова к атаке.

Впрочем, несмотря на вполне откровенную близость, Кирилл Романович вел себя, как и обещал. Действительно просто показал, как правильно держать руки. Вот только его пальцы, скользнувшие по моей ладони и заставившие сложить правильную «лодочку», продолжили то, что начал голос.

Кира, говорила я себе, это просто игра. И какой черт дернул согласиться?

— Вот так. А теперь попробуй ударить. Наведи, наметь место удара и толкни биток.

Моя рука, ведомая Воронцовым, таки сделала это. Приятный перестук шаров, приведенных в движение именно моими действиями, прозвучал самой лучшей музыкой. Ни один шар в лузу не попал, но довольна я была все равно.

— Умница, — Воронцов отстранился и отдалился так, как будто бы мгновение назад и не прижимался ко мне ближе, чем положено. — Попробуй теперь вот тот, дальний. Видишь он близко к угловой лузе?

Кивнула и прикусила губу — интересно! Серьезно. Дремавший азарт захватил меня с головой, и я, теперь уже не стесняясь начальника, пыталась загнать хотя бы один белоснежный шарик. Возбуждение и сладкое предвкушение больше не беспокоили, потонув в удовольствии от игры. У меня получилось попасть! Даже целых два раза.

— Вот видишь, ты молодец, — похвалил Кирилл, натирая кончик кия мелом.

— Спасибо, Кирилл Романович, — я довольно щурилась, словно сытая кошка, разлегшаяся на солнышке. — А сколько время?

— Полшестого, — взглянув на часы, выдал Воронцов.

Черт — черт — черт! Я ведь договаривалась с Натальей на семь.

— Вы сильно спешите, Кира? — снова перешел на уважительное «вы» начальник, даже не скрывая своего неудовольствия.

— Очень. Через час мне надо быть у Мишки, — мои глаза лихорадочно горели.

Не хотелось подставлять Наталью. Она и так согласилась задержаться, чтобы позаниматься со мной.

— Жаль, — не моргнув глазом, выдал Воронцов. — Надеюсь, вы составите мне компанию в следующий раз.

— Спасибо за прекрасно проведенное время и за то, что учили меня, Кирилл Романович.

— Не стоит благодарности, — скривил губы Воронцов. — Удачи.