Надейся только на себя

Он испытующе посмотрел на нее. Что она намерена делать дальше? По виду – совершенно спокойна. Гнать его не торопится, истерику не закатывает. Может, рискнуть и довериться ей? А почему бы и нет? Она умна и выдержанна и наверняка понимает, что в эти тайны лучше посторонних людей не посвящать. Похоже, это тот случай, когда разведчик должен отбросить осторожность и взвалить часть своей ноши на чужие плечи. Иногда так случается, и это приносит неплохие результаты. По крайней мере, лгать и плести ей небылицы бессмысленно. Она не поверит и лишь обидится, что ее держат за дурочку. А вот оказав ей доверие, можно получить отличного союзника.

– Да, – сказал Роман. – Вы правы, Эва. Практически по всем пунктам. Вам самой надо работать в разведке.

– Мой дедушка был разведчиком, – сказала она. – Он работал в Штази, на высоком посту.

– С ним что-то случилось? – спросил Роман, увидев, что она нахмурила брови.

– Они убили его, – глухо сказала она.

– Кто? – уже догадываясь, спросил Роман.

– Эти… Империалисты из федеративной Германии. После того как страна объединилась, его арестовали и посадили в тюрьму. Через месяц он покончил с собой. За что они его арестовали и фактически убили? Он служил своей стране и честно выполнял свой долг…

Она замолчала и отвернулась к стене. Роман полез было за сигаретами, но удержался.

– Курите, – заметив его жест, сказала Эва. – Откройте окно и курите. Хотя давайте я открою сама, там такая хитрая задвижка.

Она встала с кровати и открыла одну створку окна, после чего вернулась назад.

Роман закурил, стараясь пускать дым в окно. Эва молчала, и он знал, почему она молчит. Он должен был либо что-то сказать, причем по существу, либо уйти.

Не очень простой выбор.

– Я тоже честно выполняю свой долг, Эва, – негромко произнес Роман. – И тоже попал в тяжелое положение.

Он замолчал, раздумывая, надо ли ей все говорить. По большому счету, навредить ему она не может. Ни имен, ни событий он ей называть не собирался. А ждать можно еще долго, эвакуация занимала порой добрые сутки. Где ему мыкаться? В машине? Можно, но зачем в машине, если есть нормальные условия? Эва его не выгоняет, напротив, ее рассказ о дедушке как бы дает ему право воспользоваться ее гостеприимством. К тому же она ясно дала понять, что ей не чужда работа разведчика. Так что надо открыть карты. Хотя бы наполовину.

– Сегодня погиб мой друг, – сказал Роман. – Мне чудом удалось уйти. Меня ищут убийцы. Я вынужден скрываться. Я действительно в тяжелом положении. И поэтому пришел к вам. Вы можете указать мне на дверь, я не обижусь. Но если бы вы позволили мне остаться, я был бы чрезвычайно вам признателен. Я завтра уйду, не волнуйтесь.

– Вот свободная кровать, – перебила его Эва. – Живите столько, сколько вам нужно.

– Эва, мое пребывание здесь сопряжено с опасностью. Я хочу, чтобы вы понимали это.

– Я не боюсь, – улыбнулась она. – К тому же наверняка обо мне никто из ваших врагов не знает. Иначе вы сюда попросту не пришли бы. Я права?

– Как всегда, – кивнул восхищенный Роман.

– Тогда давайте устраиваться на ночлег, – сказала Эва, поднимаясь и начиная расстилать постель. – Вы пока можете идти в ванную. Чистое полотенце найдете на крючке.

– Хорошо, – охотно подчинился Роман.

«Ну вот, – подумал он, – стоит женщине узнать тайну мужчины – и она тут же начинает им командовать. Хотя пусть покомандует, ей это идет…»

Он коротко наведался в туалет, после чего пошел в ванную. Она была совсем крошечная. Вдобавок на веревках сушились пленки и прикрепленные бельевыми прищепками фотографии.

Чертыхаясь и уворачиваясь от мокрых снимков, Роман постирал носки, пристроив их на веревке в самом углу, быстренько обдался душем и, наскоро вытершись, вернулся в комнату.

– Так быстро? – спросила Эва, полоснув взглядом по его обнаженному мускулистому торсу.

– Да.

– Я расстелила вашу постель, – сказала она, стараясь не смотреть на него. – Правда, простыня всего одна..

– Ничего, – успокоил ее Роман. – Все хорошо.

– Тогда ложитесь. Я выключу свет.

– Пожалуйста.

Она погасила свет и вышла из комнаты, притворив за собой дверь. Роман снял джинсы и на ощупь лег под одеяло. Эва уже закрыла окно и задвинула шторы, отчего в комнате наступила полнейшая темень.

«Как ночью в яме», – подумал вдруг Роман.

Вспомнив о яме, он вспомнил и все остальное. Причем во всех подробностях. Приступ оптимизма исчез, как не было. Тяжелая тоска и стыд сдавили сердце. Все увиделось в том ракурсе, в котором это «все» увидят Дубинин, Слепцов и другие. Завтра он улетит из этой страны – выгребать свою долю позора. Заслуженного позора. Ибо как бы он ни надеялся на что-то – надеяться было не на что.

В ванной тихо плескалась вода. Эва тоже принимала душ перед сном. Еще недавно мысль о том, что в пяти шагах от него молодая красивая девушка стоит под душем совсем голая, возбудила бы Романа необычайно.