Надеюсь, она не узнает (СИ)

Мне стало тепло. Так бывает, когда делаешь что-то правильное ради кого-то другого и видишь результат своих действий. Я видел, как Вера сияла, как она забыла про все свои тревоги и заботы. И, несмотря на сентиментальный блеск в её глазах, она не выглядела грустной. Возможно, я впервые за много лет увидел в ней промелькнувшую тень если и не счастья, то чего-то очень родственного этому чувству.

Я смотрел, как Вера разглядывает фотографии и о чём-то думает с лёгкой улыбкой на губах. Но неожиданно радость стала исчезать, а на смену ей пришли какие-то дьявольские серьёзность и сосредоточенность.

— Костя, я хочу задать тебе один вопрос, — сказала Вера и сделала небольшую паузу, как будто собиралась с мыслями. Затем продолжила: — Давно хотела спросить… Можно? — произнесла она нерешительно, а я отчего-то подумал, что это подводка к какой-то шутке, и решил подыграть.

— Весь во внимании! Спрашивай что угодно, солнце! — зачем-то сказал я и поставил сам себе капкан, добавив: — Клянусь говорить правду и ничего кроме правды!

Язык мой — враг мой.

— Почему тебе сразу не понравилось, что мы с Киром начали встречаться? — выпалила Вера тут же.

Я посмотрел ей в глаза, словно пытаясь найти там правильный ответ. Не потому что хотел обмануть, нет, а потому что мне чудилось, будто я много раз слышал этот вопрос. Но не от Веры, а от самого себя.

И все эти годы я словно убегал от ответа.

46

Вера

Прогулки с Костей я ждала с таким нетерпением, что даже умудрилась рассказать о ней Хэнгу. Абсолютно глупый поступок. Незнакомый парень, чьего имени я даже не знаю, — а я делюсь с ним сокровенным. А встреча с Костей именно таковой и являлась. Не свидание, да. Лучше!

Пожалуй, впервые за последнее время я была по-настоящему чему-то рада. Чему-то, не связанному с Катей, разумеется. А то я так погрязла в домашних делах и проблемах, в воспитании дочери, что уже почти забыла, каково это — отдыхать, дурачиться, смеяться над ерундой… есть плюшки с сахаром и пить пакетированный чай из бумажного стаканчика. Если бы не встреча с Костей, я бы и не подумала покупать такой чай — не вижу смысла покупать то, что я могу легко сделать и дома. И даже одну секунду сомневалась: может, озвучить нечто подобное… но, едва начав открывать рот, быстро захлопнула его и решила: Вера, не нуди. Ты с Киром, превратившим тебя в отчаянную домохозяйку без сна, отдыха и секса, совсем скоро консервой станешь. Надо исправляться!

И, да, ненадолго я — исключительно рядом с «рыжим»! — стала собой прежней, весёлой и беззаботной девчонкой. У которой, конечно, были горести, но при виде Костиных ярко-оранжевых волос они отступали куда-то в сторону…

Всегда так было. Поэтому, когда Кир начал рассказывать моему лучшему другу детства о своих отношениях с Миленой, мне было больно не только из-за измены. Удивительно, но я, оказывается, до сих пор считаю Костю больше своим другом, чем мужа. И этим поступком Кир словно отбирал его у меня… ещё раз. Как тогда, в школе.

Но, несмотря на то, что я очень старалась быть весёлой и не грузиться, от серьёзного вопроса всё-таки не удержалась — слишком долго носила его в себе:

— Почему тебе сразу не понравилось, что мы с Киром начали встречаться?

Костя оторопел. Завис, вглядываясь в мои глаза, и, кажется, даже дышать перестал. Лицо его, особенно взгляд, из удивлённого постепенно становилось каким-то… понимающим, что ли?

— Ты помнишь мою маму? — спросил вдруг Костя, и я кивнула, не осознавая, при чём здесь она.

Я действительно помнила эту женщину. Хотя как — помнила… В памяти остался смутный образ — что-то яркое, громкое, с белозубой улыбкой и запахом французских духов. Она тоже была рыжей и одежду носила под стать цвету волос — броскую, привлекающую внимание. Рядом с отцом Кости, обычным мужчиной, который уже тогда был лысым, она смотрелась экзотической птичкой, случайно залетевшей в среднюю полосу России.

Мы с Костей никогда не говорили об этом, но я знала, точнее, чувствовала, что с мамой у него отношения не ахти. Лучше, чем у меня с моей, разумеется, но весьма близко к этому. Хотя Костина мама всё-таки его любила — и уже за это по моей личной родительской шкале заслуживала хотя бы парочку баллов.

— Они с отцом — очень разные люди. Всегда были разными. Он её любил, она его… не знаю даже. Он говорит, что когда-то любила, а потом разлюбила, вот только я не верю. Но не суть… Вы с Киром тоже разные. Я хорошо знал его, поэтому… можно сказать, предчувствовал, что он способен причинить тебе боль. И мне не нравилась эта мысль. Но я сразу решил, что не полезу в ваши отношения, не стану ничего говорить ни ему, ни тебе. Стыдно сказать, но я даже немножко надеялся, что у вас не получится…

Я фыркнула, и Костя тоже улыбнулся. Почему-то это замечание разрядило сгустившуюся после моего вопроса атмосферу, и я пошутила, легко ударив Костю ладонью по плечу: