Надеюсь...(СИ)

========== Крик души… ==========

Дорогой Джейс!

Я не знаю о чем тебе написать. В голове миллион мыслей и все сменяют друг друга ежесекундно и за какую бы я не ухватилась, в ней — ты. Ты везде: в тренировочном зале, в управленческом центре, в моей комнате, в моих снах, в моей голове. Каждый день я пытаюсь избавиться от тебя. И каждый день я терплю поражение.

Тот день прочно отпечатался в моей памяти, я могу посекундно воспроизвести его в голове. День, когда ты забыл меня. И я ненавижу это. Я ненавижу тебя. Я ненавижу себя.

Я пишу это письмо, а может быть и не письмо вовсе, а крик моей души? Отдам ли я его кому-то? Тебе? Не знаю, но мне просто необходимо изложить все на бумагу, прежде, чем я что-то решу.

Знаешь, чем я занималась все эти пять месяцев, как потеряла тебя?

<Все вокруг говорили, что первый месяц будет самым тяжелым. И как же все ошиблись. Напротив, это было самое легкое время. Я убедила себя, что ты на задании, что все произошедшее нереально. Я засыпала с новой сказкой, в которой ты возвращаешься и говоришь, как обычно:

«Клэри, это было самое легкое убийство демона, я мог бы и не брать с собой Алека!».

Каждая ночь, на протяжении месяца, и новая легенда, где я объясняю твое отсутствие и фантазирую о твоем возвращении. Изабель и Саймон старались быть рядом, и ты бы видел их взгляды! Столько жалости, разочарования и надежды! Надежды о том, что я приму действительность и смирюсь с тем, что ты не рядом, но я отмахнулась от них, перестала разговаривать с ними, чтобы не разрушить свой маленький идеальный мир, где ты со мной. И, возможно, я бы продолжала жить в том мире, если бы не разговор Алека и Магнуса, который я случайно услышала.

«Она сломана, Александр. Самая сильная и яркая девушка — сломана. И я не уверен, сможем ли мы ее починить».

Сломана. Именно это слово стало девизом второго месяца без тебя. Я плакала. Много плакала. Каждую секунду, когда оставалась одна, я шла в твою комнату, в которой никому не давала ничего трогать, и рыдала в твою футболку. А время без слез я проводила за убийством демонов, тренировками, разборками с Нижним Миром и многим другим. В очередной раз, когда я вернулась с задания и занималась своим привычным ритуалом, меня поймал Алек, который наконец-то набрался смелости и решил войти в твою комнату. Когда он увидел меня, забившуюся в угол, сжимающую твою толстовку, он сел рядом и обнял, и стал укачивать меня, как делала мама в детстве. Мы сидели несколько часов, он тоже плакал, я не видела, но чувствовала, как несколько капель упали на мою руку. Я хотела поддержать его и сказать, что все будет хорошо, что мы справимся, научимся жить без тебя. Но я не стала этого делать. Потому что то, что я бы сказала, оказалось бы правдой. Не для меня, а для Алека. И я так сильно завидовала ему, потому что у него было все, чего я хотела. У него были живые родители, брат и сестра, которые не были отравлены кровью демона, у него был любящий муж. Поэтому я молчала, а когда наступило утро, ушла на задание.

Когда наступил третий месяц, я сдалась и решила поговорить с Изабель. Мне нужно было узнать, как ты, где ты. Этой информацией обладали, наверное, все, кроме меня, так как я старательно избегала этого. Ведь любое мое вмешательство могло вызвать катастрофу. Иззи рассказала, что ты работаешь в баре по вечерам, а днем, учишься на литературном отделении. Она пошутила, что это все из-за твоего книжного клуба. И, наверное, я впервые рассмеялась за все время без тебя. В голове было столько мыслей, просто невероятное количество. Я знаю, что, несмотря на все шутки, ты любишь читать, ты влюблен в книги. Ты можешь процитировать все, что угодно. Честно сказать, иногда, очень редко, почти никогда, но это меня раздражало. Ты же мог так красиво выразить свои чувства, вспомнив какую-нибудь цитату, а я и нескольких слов воедино не могу связать! В голове сложился образ, как ты лежишь на кровати, правая рука закинута за голову, а в левой держишь книгу, и на лице улыбка, потому что ты нашел в своем чтиве что-то, что недоступно другим. Мне сразу захотелось это нарисовать, чтобы изобразить это не только в моем воображении, но и на бумаге. Вдохновленная чем-то, впервые за три месяца, я взяла блокнот и карандаш и замерла. Не смогла. Стоило карандашу коснуться бумаги, меня накрывали эмоции. Нет, я не плакала, а ненавидела. Ненавидела все вокруг, всех вокруг. Мне уже не хотелось создать что-то прекрасное, мне хотелось что-нибудь разрушить. Я выкинула принадлежности для рисования, абсолютно все. Разбила зеркала в комнате, потому что больше не могла смотреть на собственное несчастное отражение. Я крушила все, пока на звуки погрома не прибежал Саймон. Увидев меня, он замер. Наверное, впервые жизни у Саймона Льюиса не было слов. У меня их тоже не было, поэтому я ушла в тренировочный зал и истязала себя всю ночь. Весь оставшийся месяц, я не говорила вообще. Не произнесла ни единого слова.