Надежда

Поворот головы собаки суетлив, в нем нет величия, он скорее унизителен. Люди чувствуют покровительственное отношение. Как к больному или ребенку. В это мотке головой нет анархизма кошек, которая повернет голову не к миске или к вам, наполнившим эту миску черной икрой (даже!), а в сторону летящей мухи или майского жука в коробке. Или в сторону, где ей и только ей замерещилась редукция волновой функции («Шредингеровские коты», которых лучше было назвать «Гейзеберговыми котами»).

Но почему люди любят кошек, если они не позволяют нам им покровительствовать и не производят впечатления «слабых»? Здесь другое. Во-первых, когда кошка лежит и мурлыкает, возникает тоже немного покровительственное отношение. Но это так, фигня, – мол, ты рабыня, мурлыкаешь, а я хозяин, я чувствую комочек у своих ног, теплый. И повелеваю. Я тебя кормлю, и ты ешь. Слабовато, не то. Это более простое чувство. Субстанции любви к собакам выше. И потом, кошки всегда «кинут».

В друзьях у человека должно было оказаться два животных кошки и собаки. Политика сдержек и противовесов. Они захлебнутся от любви к собакам, если не будет партии холодного душа. Отношение между хозяином и кошкой примерно, как отношения между спикером Верховного совета и независимым, как кошка, Андреем Сахаровым.

– Надя, почему у тебя так все сложно? – сказал (чуть ли не воскликнул) Коэльо. – Ты умная, но временами ты сама скатываешься со своих пифагорийских «девяток» к трем шестерками, к «666». – Пабло, я еще молодая. Может поумнею и смогу выражать свои идеи короче. Но пока так, – сказала Надя.

Надя продолжает.

Так вот наши, то есть скорее «дочек» Шопенгауэра, гибридные догвиллевы ДогОсьми сделали синхронно «вжик». Будто сигнал по чипу, встроенному в мозг получили. Наверное, так и было. За ними видимо все эти 50 лет с 1962 года наблюдал верховный космический Осьминог, Папочка. Уборщицы повернули к реке и бросились в полынью, которую проделали несостоявшиеся рыцари Мороковки и утонули там с пафосом бесов, которые бросились с облике свиней с утеса. И истопе… То есть, по велению «слова Божия», «изыде», потом «вниде», и потом «истопе».

Пабло (потусторонним голосом): «И истопе… Изыде, вниде и истопе. Изыде, вниде, истопе. Изыде, вниде, истопе!»

– Иван Коэльевич, эй, остановись? Понравилось? Мозг полетел или коробка передач? – сказала Надя.

– Коробка. Может ты тоже сделала «вжик»? Кто-то видел, как Надя сделала «вжик?» – сказал Иван Коэльевич.

Но никто не видел. И Надя продолжала.

Маши покинули замок. Сели на автобусы и уехали. Мы им дали уйти, как Басаеву через коридор. Но это был коридор позора. Они оставили кошек в рюкзаках. Мы спасли кошек. «Ах какая хорошая мурочка». Так говорили. И другие хорошие слова. И было нам… хорошо.

Фэншуйчики или Дурконы

В ангаре на Черноголовском шоссе, где был Вова с друзьями, так же разводили дракончиков в пластиковых бутылках в растворе. В бутылке толи корешок женьшеня, золотого корня, толи игрушка – фигурка динозаврика. Потом их продают на улице у Олимпийского с табличкой «динозавры растут». Во кидалова! И нет даже маленького предположения – «а вдруг это правда. «Растут», значит, вырастут и что? Мало не покажется никому. Кто бы мог подумать, что это не обман. Нанотехнологии? Нет. Обманотехнологии? Нет. Редкий случай, когда на улице москвичи могли купить что-то стоящее. Правда, что с ними было дальше, никто не знал. Ничего, город большой, народу много, еще народятся.

Во время эвакуации Вова прихватил семь полуторалитровых бутылок с «фигуркой дракона». И на чердаке ШУБЫ смотрел что будет. Реторты… (интерьер). Вова сидит на чердаке и колдует как св. Иероним в келье. Как настоящий ученый, затворник.