Надежда ''Дерзкого''

– Куда спешить? Подождал бы еще год-другой? – Андрос скрестил на груди руки и прислонился к стене. – Слово офицера! Вот чего оно стоит! – процедил он и сплюнул.

– Пошли! – Я помахал электрошокером.

– Пять дней проторчал в этом проклятом карцере! – продолжал он орать. – А ведь ты дал нам клятву! Уолтер Дакко направил на него винтовку.

– Да, я поклялся. Пошли!

– А если не пойду?

– Не пойдешь? А электрошокер зачем? Вырублю тебя и отнесу туда!

– Валяй! Действуй! Сам не пойду!

– Я ведь могу передумать и оставить тебя здесь, Андрос.

– Конечно. Что тебе клятва!

– Я болел! – вскричал я. – Лежал без сознания!

– Ты обещал! – стоял на своем Андрос. – Офицер ты или нет?! Ты обещал, Касавополус и тот парень слышали твою клятву, но посадили нас в карцер! Двадцать лет мне долдонили о святости клятвы, а теперь я увидел, чего она стоит! – Он хватил кулаком по бронированной двери. – Какой же я идиот, что поверил тебе!

– Прекратите, мистер Андрос, – сказал Дакко. – Командир был тогда при смерти и не мог выполнить своего обещания.

– А зачем клялся? Бросил нас в этот вонючий карцер! Мы уж думали, нас повесят! – не унимался Андрос. – Я так верил ему. – Он чуть не плакал.

– Вперед, мистер Андрос! – приказал Дакко. Андрос покачал головой. Дакко навел на него электрошокер.

– Подождите. – Я подошел к матросу.

– Андрос, перед Господом Богом нашим и при свидетелях приношу тебе свои извинения. Я не смог выполнить своего обещания из-за болезни, но одно мое слово, и вас не бросили бы в карцер. И вот сейчас я пришел, чтобы исправить свою ошибку. Прошу тебя, иди в четвертую секцию.

Андрос с благодарностью посмотрел на меня.

– Есть, командир, – прошептал он. Как только дверь за мятежниками закрылась, Эммет Бранстэд обратился ко мне:

– Простите, но зачем вы унижались перед этим… этим негодяем?

Задавать командиру подобного рода вопросы запрещено. Но я все же объяснил свой поступок:

– Он был прав, а я нет, мистер Бранстэд.

– Моя жена хотела бы поговорить с вами, командир, если это вас не затруднит, – обратился ко мне мистер Ривс перед ужином, когда я шел к своему столу.

– Пожалуйста.

Он отвел меня к столу у стены, за которым кроме миссис Ривс сидела чета Пирсов.

– Я знаю, вы спасли всем нам жизнь, – начала миссис Ривс. – Мы очень обязаны вам, командир. Большое спасибо вам и вашему экипажу.

– Боже мой, откуда только берутся все эти слухи? – засмеялся я.

– Матросы обезумели, а вы не позволили им ни обесточить, ни взорвать корабль.

– Но я позволил им взбунтоваться.

– Вы тяжко болели. Надеюсь, сейчас все в порядке? Сам не знаю, как у меня вырвалось:

– Лучше бы я умер на «Порции» вместе с женой.

– Присядьте, пожалуйста, молодой человек. – Она показала на стул рядом с собой и, когда я сел, спросила:

– Вы, наверно, очень любили вашу жену?

– Не так сильно, как она того заслуживала, – ответил я, пряча глаза. – Лишь потеряв ее, я понял, как много она для меня значила.

Сидевший напротив Пирс не сводил с меня глаз.

– Ничего, у вас хватит сил с этим справиться, – сказала миссис Ривс. – Вы мужественный человек.

– Ну что вы, мадам.

– Очень мужественный. Иначе не согласились бы стать командиром брошенного корабля.

– Дело вовсе не в этом.

– А в чем? Расскажите, пожалуйста.

Я не стал вдаваться в подробности наших отношений с адмиралом Тремэном – все равно старуха ничего не поймет – и изложил всю историю довольно кратко:

– Адмирал Тремэн отстранил меня от должности командира «Порции» за некомпетентность и нарушение воинской дисциплины. Пришлось выбирать между виселицей и «Дерзким». Как видите, мужество здесь ни при чем.

Наступило неловкое молчание. Наконец миссис Ривс сказала:

– Бывают ситуации, когда мужество просто необходимо, чтобы остаться жить.

Я поднялся:

– Мне пора к моему столу.

– Вы должны успокоиться, иначе не справитесь. – Миссис Ривс смотрела на меня так пристально, словно видела насквозь.

– Мне надо идти, мадам, – повторил я и, приложив руку к фуражке, ушел.

Слава Богу, ужин закончился. Отвязавшись от очередной пожилой четы, жаждущей почесать языками, я поспешил на мостик.

– Командир Сифорт! – окликнул меня Крис Дакко. Я остановился. Он подбежал, помялся секунду, кое-как отдал честь.

– Пожалуйста, командир, разрешите с вами поговорить.

Матрос не имеет права обратиться прямо к командиру, только через своего непосредственного командира, а тот передает просьбу подчиненного по иерархической цепочке. Но я решил сделать исключение. Ведь это совсем мальчишка, пробывший на службе всего несколько дней.

– Разрешаю, – ответил я. Мы прошли в комнату отдыха на первом уровне, где в настоящий момент никого не было.

– Пожалуйста, – взмолился он, пытливо глядя мне в глаза. – Я знаю, вы терпеть меня не можете. Ведь я вел себя с вами не самым лучшим образом. Понимаю, вам нужна помощь…

– Короче!

– И зачем только вы заставили меня служить? Ведь я не хотел!

– Хватит, мистер Дакко. – Я повернулся, чтобы уйти. – Подчиненным запрещено задавать командиру вопросы.

– Поймите же! – В его голосе звучало отчаяние. – Тяготы армейской жизни мне не по силам. Я никогда не привыкну! Никогда! Я…

– Мистер Дакко! – оборвал я его причитания.