Надежда ''Дерзкого''

– Понимаете, – принялся я объяснять, – наш «Дерзкий» воткнулся в рыбину как раз в тот момент, когда она нырнула в сверхсветовое состояние. Керрен доложил, что вся передняя часть корпуса разрушена, а теперь еще и датчики вышли из строя. Так что в трюм лучше не соваться, там не исключены повышенная радиация и вирусы. Возможно, рыба переварит остатки «Дерзкого» вместе с нами.

– И скоро это произойдет? – спросил Грегор.

– Откуда мне знать?! – вспылил я. – Не задавай дурацких вопросов!

– Простите, сэр! Есть, сэр. – Он вытянулся по стойке «смирно». Все были в отчаянии.

– Что еще известно, сэр? – спросил Уолтер Дакко.

Я с удовольствием послал бы их всех к дьяволу и смылся к себе в каюту. Пристают со своими вопросами, будто я прорицатель!

– Что с машинным отделением, Касавополус? – спросил я со вздохом.

– Мы успели заделать дыры в стене до погружения в сверхсветовое состояние, сэр. Поврежден только один силовой кабель, второй цел.

– Вы хотите сказать, что после всего этого электростанция не вышла из строя?

– Да. Электроэнергии для обогрева и освещения, сэр, вполне достаточно. Возможно, удастся починить поврежденный кабель. Кроме того, нам больше не потребуется электроэнергия для насосов маневровых двигателей, ведь топливо для них кончилось. И лазерных пушек не осталось.

Я попытался сосредоточиться. Итак, мы находимся внутри исполинского чудовища, которое летит со сверхсветовой скоростью бог знает куда. Корма и машинное отделение пока в порядке. Кольца-уровни герметичны. Разрушена только носовая часть корабля, пробит и разгерметизирован трюм.

– Что еще известно? – повторил я заданный мне вопрос, на который так и не нашел вразумительного ответа.

– Системы регенерации все еще работают, – напомнил Дакко, – только некоторые трубы разорваны, и из них вытекла жидкость. А вот гидропоника правого борта…

– Разрушена, – договорил Касавополус. – Это отделение разгерметизировано, как и восьмая секция, воздух оттуда вышел. Входить туда не стоит, все равно растения погибли.

– А что другое отделение гидропоники? Западное?

– Не пострадало, но большого урожая там не соберешь.

– Между восьмой секцией и восточным отделением гидропоники погибла почти половина растений, – с горечью констатировал Дакко.

– Может быть, их еще можно спасти? Пусть мистер Бранстэд посмотрит, он специалист. А трубы регенерации? Нельзя ли их залатать?

– Можно, по крайней мере большинство из них, если найдем достаточно материала, не забираясь в трюм, сэр, – ответил Касавополус.

– Тогда займитесь этим, – приказал я.

– Есть, сэр. Только работать система регенерации будет плохо. Из труб вытекла жидкость, а мне нечем ее заменить.

– Сделайте все, что возможно, – сказал я и, плохо соображая, спросил: – Где еще произошла декомпрессия?

– На третьем уровне, в четвертой и пятой секциях, сэр, – ответил Дакко.

Значит, мятежники погибли. Уцелел лишь Клингер, которого я выпустил из четвертой секции.

– Как с запасами кислорода? – спросил я.

– Их как раз хватит для тех помещений, из которых вышел воздух, – ответил Касавополус, – но тогда придется довольствоваться воздухом, поступающим из системы регенерации.

– Мистер Аттани, обойдите корабль, выясните, кто погиб, составьте список и принесите мне в каюту.

– Есть, сэр.

– Касавополус, сделайте все, что в ваших силах. Мистер Дакко, позаботьтесь об экипаже.

– Есть, сэр.

На мостике дел не было, и я пошел в каюту. Теперь оставалось лишь ждать, пока не кончится воздух или еда. На первом уровне я встретил миссис Ривс.

– Вы оказались правы, молодой человек, – заулыбалась старая женщина.

– В чем именно? – Я попытался вспомнить нашу беседу в каюте.

– Насчет воинской дисциплины.

– Она не помогла спасти корабль, – возразил я.

– Но мы все-таки живы, – настаивала миссис Ривс.

– Пока живы. Недолго осталось.

– Не к лицу командиру говорить подобные вещи, – разочарованно промолвила она и пошла дальше.

В каюте я сразу лег и предался размышлениям. Боже мой, как же я радовался тогда, за несколько дней до полета на «Дерзком»! Но Тремэн отобрал его у меня. Потом возвратил, но уже совсем в другом состоянии – словно приговорил меня к смерти. Похоже, тем дело и закончится. Смерть в чреве гигантского чудовища – такое и в дурном сне не приснится.

Лежать надоело; я сел за стол, снова вспомнил отца. Сколько еще осталось ждать смерти?

– Ты должен жить, – услышал я голос отца так отчетливо, будто он был рядом со мной. – Не ждать смерти, а жить.

– Легко тебе говорить, ты ведь не на борту «Дерзкого», – пробормотал я.

Отец осуждал меня за малодушие, но я не в силах был прогнать страх и искал себе оправданий: мол, советовать легче, чем делать. Но я знал, что отец прав. Смерть подстерегает человека всегда и везде, даже в благоприятных условиях, но нельзя постоянно о ней думать. Что бы ни случилось, жить надо достойно, а значит, выполнять свой долг.

В дверь осторожно постучали. Я открыл и увидел Грегора Аттани.

– Вы приказали доставить вам это в каюту, сэр, – сказал он, протягивая мне лист бумаги.

– Что ты принес?

– Список потерь.

– Сколько?