Надежда ''Дерзкого''

– Керрен, я не могу тормозить.

– Торможение осуществляется простым выключением сверхсветового двигателя, – объяснил бестолковый компьютер.

– Попробуй выключи.

– Я не могу, потому что вышли из строя некоторые устройства. Датчики показывают, что двигатель выключен.

– Так оно и есть.

– Отказ признать реальность означает сдвиги в сознании, сэр, – заявил Керрен.

– Спасибо за приятный диагноз.

– Пожалуйста, сэр. Рад стараться. Можно, конечно, укрепить дверь шлюпочного отделения, но что толку? Все равно кислота проплавит стены.

– Насколько выше была температура датчиков в трюме, когда они вышли из строя? – спросил я.

– На восемь градусов выше текущей температуры датчиков двери шлюпочного отделения, сэр.

Поначалу это меня обнадежило, но вскоре я допер, что никакой разницы нет – умереть через час или через несколько дней.

– Включи тревогу, когда температура двери поднимется на пять градусов, – приказал я.

– Есть, сэр. Какой сигнал подавать?

– Общую тревогу плюс сигнал декомпрессии.

– Хорошо, сэр. Спокойной вам ночи.

В досаде я стукнул кулаком по столу и побрел в свою каюту, сожалея, что едва не разбил руку, – она нестерпимо ныла.

Керрен пожелал мне спокойной ночи. Будь он гардемарином, я показал бы ему, как издеваться над командиром!

* * *

Три следующих дня прошли без происшествий, а на четвертый ко мне подошел мрачный Уолтер Дакко. Я сразу пригласил его к себе в каюту.

– Меня попросили передать вам петицию.

– Опять?

– Да.

Его односложный ответ и угрюмый голос настораживали.

– Изложите суть дела.

– Все понимают, что положение отчаянное, и кое-кто предлагает включить сверхсветовой двигатель. Это последний шанс.

– Зачем? – поразился я.

– Может быть, корабль вернется в нормальное состояние.

– О Господи! Кому это могло прийти в голову?

– Кому, не знаю, но теперь все одержимы этой идеей. Кроме меня, Криса и Эдди Босса.

– Вы опять угрожали Крису?

– Нет, сэр, – невесело улыбнулся Уолтер. – На этот раз он принял решение самостоятельно.

– А почему?

– Считает, что включение сверхсветового двигателя приведет к мгновенной гибели.

– Или же нас выбросит за пределы галактики. Даже при исправном двигателе нельзя прыгать вслепую!

– Конечно, сэр.

– Давайте поговорим с Касавополусом Мы спустились в машинное отделение. Внимательно нас выслушав, инженер покачал головой.

– Это невозможно. Во время последнего боя живой снаряд, выпущенный в нас чудовищем, проплавил стенку шахты. И теперь нельзя генерировать даже неправильные N-волны. Поэтому двигатель, если его включить, перегреется. Возможен взрыв. А может случиться и что-нибудь похуже.

– Вы уверены?

– Уверен, – зло ответил инженер. – И без вашего письменного приказа двигатель не включу. Обсуждать последствия нам просто не придется.

– Такого приказа не будет, Касавополус. Через час жду вас в первом кубрике. А вы, мистер Дакко, соберите к этому времени экипаж.

Когда все собрались, я обратился к инженеру:

– Мистер Касавополус, расскажите о последствиях включения двигателя.

– Во-первых, шахта двигателя испарится от перегрева. Во-вторых, могут выйти из строя термоядерная электростанция, а следом за ней и все наши системы. К тому же неизвестно, в какой точке пространства окажется наш корабль.

– Вопросы есть? – спросил я.

Как всегда, первой подала голос Елена Бартель:

– Скажите, сэр, что будет с нами, если не включать двигатель?

– Мы умрем. – Ничего другого я не мог ответить.

– Когда, сэр?

– Не знаю. Голод начнется недели через две. Но умереть мы можем значительно раньше, если чудище и дальше будет переваривать корабль.

– Кто-нибудь знает, как повлияет на чудище включение сверхсветового двигателя?

– Этого я не знаю Мне известно только, что двигатель не функционирует.

– Но если его включить, чудище, возможно, прекратит сверхсветовой полет, – настаивала миссис Бартель.

– Трудно сказать, что произойдет, миссис Бартель.

– Но ведь мы ничего не теряем!

Пронесся гул одобрения. Почти весь экипаж был на стороне Елены Бартель. Элрон Клингер лишь печально на нее смотрел, не осмеливаясь со мной пререкаться.

– Потеряем жизнь, причем немедленно, – ответил я.

– Надо рискнуть! – с вызовом воскликнула Елена. – Все так считают.

– Но кораблем командую я.

– Большинство экипажа за включение! Вы же видели, сколько подписей под петицией!

– Собрание окончено. Инженер, кадет, пошли. – Я старался держаться уверенно, насколько это было возможно в сложившейся ситуации. Консервы на камбузе закончились. Осталось только немного овощей.

На пятьдесят седьмой день Грегор Аттани отдал свой ужин мистеру Ривсу, но тот отказался. В приступе раздражения я приказал кадету съедать положенную ему порцию всю, без остатка. А питались мы теперь жидким супом и вареными овощами.

У себя в каюте, в тишине ночи, я молил Бога поскорее забрать нас к себе.

Я уже ни о чем не мог думать, кроме еды. Дисциплина падала, возникали драки, но люди не калечили друг друга лишь потому, что сильно ослабли.