Надежда «Дерзкого»

Ну и, конечно же, беспризорники. Эдди Босс оставался членом экипажа. И вполне сносно справлялся со своими обязанностями – приобретенный на «Дерзком» опыт не прошел даром. Вот только улыбался он мне чересчур часто, что по уставу не положено. Как я ни хмурился, это не помогало.

Итак, мы покинули станцию Лунаполиса, на безопасном расстоянии от нее – тысячи километров – рассчитали курс и нырнули в гиперпространство. Начался долгий прыжок к планете Надежда.

Даже в Военно-Космических Силах с их железной дисциплиной командиры имеют право позволять себе небольшие вольности. Воспользовавшись этим, я распорядился поменять в командирской каюте всю мебель, чтобы ничто не напоминало мне об Аманде. Зачем бередить старые раны?

Устроившись в своей знакомой, но выглядевшей совсем по-новому каюте, я стал привыкать к большому, хорошо вышколенному экипажу. Я столько времени проводил на командирском мостике, что Дарла, бортовой компьютер, поинтересовалась, когда же я сплю. После этого мне пришлось умерить свое рвение и не докучать офицерам бесконечными проверками.

В каюте я то читал, то мысленно вел беседы с Амандой и Нэйтом, не в силах их забыть. Вскоре я обнаружил незаметно подложенный мне адмиралом Брентли подарок. Это была большая шкатулка из красного дерева с красивым резным узором. В ней оказались два старинных пистолета с пороховыми патронами. Время от времени в шлюпочном отделении я упражнялся в стрельбе из них.

За ужином в пассажирской столовой я вел беседы с пассажирами, сидевшими за командирским столом, а потом сразу удалялся к себе в каюту наслаждаться уединением. Иногда без всякого интереса наблюдал за боевой учебой гардемаринов.

Других удовольствий у меня не было, да я к ним и не стремился.

Однажды ко мне пришел офицер и передал просьбу Эдди Босса встретиться со мной на мостике. К немалому моему удивлению, он привел с собой Анни. Я так и не дождался, когда Эдди заговорит. Вместо этого он подтолкнул ко мне оробевшую Анни, которую, видимо, взялся сопровождать. Краснея от смущения, девушка несла какую-то околесицу.

– Мистер Босс, что вам угодно? – начал терять терпение я.

– Анни хочет попросить вас кое о чем, но боится и поручила это мне, – произнес он, старательно выговаривая каждое слово.

Я невольно улыбнулся: произношение его заметно улучшилось.

– Ну, спрашивай, – подбодрил его я. – Не понимаю, почему она сама не может спросить и все время теребит свою юбку?

– Не говори обо мне так, как будто меня здесь нет! – сердито произнесла на своем тарабарском языке Анни, топнув при этом ногой.

– Повтори, что ты сказала, я ничего не понял, – мягко попросил я.

– Командир научил говорить Эдди, я тоже хочу научиться!

– Ты имеешь в виду уроки правильной речи? – изумился я.

– Не только, а еще кое-что – как ходить, как вести себя с другими людьми. Да, я хочу быть такая, как верхние, – с грехом пополам объяснила она.

– Зачем тебе это? – осторожно осведомился я.

– Мистер командир, она… – Анни опустила глаза. – Она сказала, что я могу стать хорошей, когда учила меня причесываться.

Надо было отказаться сразу, решительно. Но я не смог. До сих пор не могу понять почему.

Теперь Анни ежедневно приходила ко мне в каюту. С ней было дьявольски трудно! Набравшись терпения, вспоминая Аманду, я стал обучать Анни правильному произношению, правилам вежливости, хорошим манерам.

И чем дольше я встречался с Анни – тем чаще вспоминал Аманду. Мне не хватало ее голоса, ее заботы, ее ласк по ночам, ее горячего тела.

Постепенно я привык к Анни настолько, что уже мог разговаривать с ней на любые темы. Стал делиться с ней, как в свое время с Амандой, своими радостями и сомнениями. Познав ее внутренний мир, я открыл в ней замечательные качества, и она нравилась мне все больше и больше.

Уолтер Дакко – он и на «Гибернии» был старшиной корабельной полиции – учил Анни хорошим манерам, как Эдди Босса на «Дерзком».

Через два месяца Анни было не узнать, так она изменилась. Я не преминул ей об этом сообщить.

– Благодарю вас, командир, – ответила она с безупречным произношением.

Я заулыбался. Еще месяц назад она бы сказала: «Будя, кэп».

– Ты становишься настоящей леди, Анни. Аманда могла бы тобою гордиться.

Вместо благодарности Анни вскочила и заорала:

– Аманда! Аманда! Хватит о ней долдонить! Что это? Ревность?

– Не «долдонить», а «говорить», – поправил я.

– Мне все равно! Не желаю слушать об Аманде!

– Прости. Больше не буду! Но понимаешь, мне очень ее не хватает.

– Я тоже скучаю по ней. – На глазах у Анни выступили слезы. – Она была доброй. Очень доброй! Причесывала меня… помогала Эдди, когда никто знать его не хотел. Аманда умерла, командир. Умерла! А Анни жива! Понял?! – Она закрыла лицо руками и разрыдалась.

Я растерялся, не зная, как быть. Потом подошел к ней, неловко прижал ее голову к своей груди.

Так мы долго стояли.

– Хочешь забыть о ней? – заговорила наконец Анни. – Каждому мужчине нужна женщина. А тебе?

– Мне? – тихо переспросил я, чуть отстранившись от нее. – Сама посмотри!

Ее взгляд скользнул вниз, на лице расцвела озорная улыбка.

– Хочешь, Анни поможет тебе, командир? Анни тебе даст.