Надежда гардемарина

На Западном континенте были поселения, но они находились далеко на юге. а в северной его части землю покрывали буйные девственные леса. На берегу фаланги холмов опускались к самому морю, чтобы окунуться в водовороты пены. Дальше, в глубине континента, огромные пропасти съежились под ощетинившимися пиками гор Вентура. Вертолетная служба отметила на карте места с наиболее живописными видами. Контролируя курс с помощью навигационных спутников, я направился над густыми зелеными зарослями прямо на запад.

Когда стали сгущаться сумерки, я посадил вертолет на зеленую поляну, расположенную высоко среди холмов. По одну ее сторону темнел лес, по другую в сотне футов начинался крутой склон, спускавшийся в желто-зеленую долину. На противоположной ее стороне вверх устремлялся пик настолько крутой, что на нем почти ничего не росло. С уступов низвергались водопады.

Мы достали наши пластиковые семидесятипятимикронной толщины палатки с прилагающимся к ним комплектом складных перекладин и стоек. Я помог Дереку воткнуть стойки в мягкую землю. Мы натянули тонкий, но прочный материал на перекладины, и палатки были готовы. Аманда принялась быстро затаскивать туда нашу утварь.

Дерек принес из вертолета микроволновую печку и холодильник на батареях и вытащил из холодильника напитки. Когда я в два больших глотка осушил свою бутылочку, Дерек, похлопав рукой по траве, сказал:

– Как насчет того, чтобы начать по-настоящему примитивную жизнь?

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

– Костер.

Хорошая мысль. В Кардиффе, как и почти везде дома, деревья были редкостью, а окружающая среда так загрязнена, что мало кому удавалось раздобыть разрешение разжигать костер на природе. Даже у дымоходов над очагом в доме отца имелись увлажнители и очистители.

Здесь таких проблем не было, следовало только соблюдать осторожность. Я стал расчищать место для костра.

Жесткую местную траву оказалось трудно выдергивать, но переплетенные между собой корни находились неглубоко под землей, и с помощью лопаты я справился с ними.

Дерек с Амандой то и дело возвращались с охапками веток, словно хотели, чтобы костер было видно в Централтауне. Несмотря на прохладу высокогорья, мы не замерзли, потому что все время находились в движении, а когда все сделали, сразу разожгли костер.

Я поддерживал пламя, расположившись на подстилке около костровой ямы, а Дерек с Амандой, как два классных шеф-повара, составляли меню. Мне было приятно, что они друг другу понравились.

Потом мы ели, сидя у костра, а сверху нам приветливо светили две луны. Ночную тишину нарушали лишь потрескивание огня да отдаленный шум водопада по другую сторону долины. Я все еще надеялся услышать крики ночных птиц и жужжание насекомых, хотя знал, что ни птицы, ни насекомые здесь не водятся.

Надежда показалась мне слишком уж тихой. Мне было известно, что наши экологи собираются завезти сюда несколько видов птиц и земных насекомых. Например, пчел, чтобы опылять урожай старинным способом.

– Какая красота, Ники! – Аманда сидела между мной и Дереком. Мы поели и теперь нежились у костра. Огромные запасы веток быстро таяли, но их все же хватило на весь вечер.

Я подбросил в костер веток:

– Что со всем этим сделают люди, когда заселят планету?

– У них рука не поднимется нанести вред такой красоте.

Я фыркнул:

– Посмотрела бы ты на Кардифф. – Я видел его старые фотографии, когда там еще не было специальных мест для отходов и заводов по их переработке, а также других достижений современной цивилизации, улучшивших общую картину местности. И все же живописные старые плавильни кое-где сохранились, некоторые в виде развалин.

Я подвинулся поближе к огню, поглядывая на красивое лицо своего гардемарина, болтающего с Амандой. Вспомнился Ясон. Казалось, с тех пор прошла целая вечность.

– Ты бывал когда-нибудь с другом на пикнике, Дерек? Он рассмеялся:

– На крышах небоскребов Нью-Йорка? Мы стали молча смотреть на огонь. Потом он сказал:

– У меня раньше не было друга, мистер Сифорт.

Я промолчал, не зная, что ответить. В Кардиффе я дружил со своими сверстниками. Мы бегали по улицам, попадали в переделки. Отцу, ревностно следившему за моим поведением, это не нравилось. Особенно мы были близки с Ясоном, до футбольного бунга 90-го года.

Затянувшееся молчание нарушил Дерек.

– Мистер Сифорт, я хочу, чтобы вы знали, – застенчиво сказал он. – Сегодня самый замечательный день в моей жизни. Я, не найдя ничего лучшего, похлопал его по плечу. Усталость взяла свое. Аманда стала зевать, я тоже.

– Пора спать. – Я встал, Аманда взяла свое одеяло.

Наступил неловкий момент. Мы с Амандой шагнули к палатке побольше и в замешательстве остановились. Дерек, сделав вид, будто ничего не заметил, придвинулся ближе к костру и, греясь, расстегнул рубашку. Я взял Аманду за руку, взглядом указав на палатку. Но она вдруг вырвала руку, подбежала к Дереку и поцеловала его в щеку. В мерцающем свете видно было, как он покраснел до корней волос.

– Спокойной ночи. – Дерек скрылся в своей палатке.