Надежда и Вера

     – Другого выхода нет. Сестру нужно спасать. А за решеткой ее ждет верная погибель. Не выдержит она всего этого. Пусть поживет здесь, а я за нее побуду. Это недолго. Несколько дней – и все прояснится, станет на свои места. Она не лжет: вины во всем происшедшем на ней нет, ее просто использовали, подставили, чтобы уничтожить нашего отца. А свою жизнь она лучше осмыслит не в тюрьме, а здесь. Пусть поживет, прошу вас, матушка, благословите…

     Игуменья подошла к святым образам, помолилась, потом возвратилась к близняшкам и, глядя на них, снова улыбнулась.

     – Если бы не твое платье и все вот это, – она кивнула на Веру, стоявшую перед ней в модных потертых джинсах, такой же потертой футболке, кожаной куртке, – я бы уже сейчас не угадала, кто из вас Вера, а кто Надежда.

     Обе стояли перед ней, в ожидании решения покорно опустив головы.

     – Значит, хочешь душу свою положить за други своя, то есть за родненькую сестричку? Это хорошо, похвально. А кто будет расхлебывать кашу, когда все выяснится? Какая тень падет на всю обитель? Что подумают? Что здесь какие-то махинаторы, аферисты, обманщики? Или еще похуже? А что подумают сестры, когда увидят и узнают обо всем?

     – Матушка, не успеют подумать! – Надежда снова хотела упасть перед настоятельницей, но та удержала ее. – Никто не догадается, зато мы поможем сестре.

     – Сестрица твоя должна, прежде всего, помочь себе самой, – игуменья теперь внимательно смотрела на Веру. – «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его», – так святой апостол говорит. В Царство Небесное силою никого не тянут, необходимо собственное произволение и борьба со своими грехами, страстями. А без борьбы тебе ничто не поможет: ни приговор, ни зона, ни монастырь – ничто.

     – Бог тебя благословит, – она дала Надежде приложиться к своему кресту. – Что ж, коль ты так слышишь свое сердце, коль оно не обманывает, то пострадай за свою сестрицу, понеси ее крест. А она пусть поживет здесь, побудет несколько дней затворницей, никуда не выходит, подышит нашим воздухом, помолится. Я обо всем позабочусь. А уж коль дело до суда дойдет, то… Да будет воля Твоя, Господи!

     Она перекрестила и Надежду, оставив обеих сестер, а сама удалилась на молитву об их судьбе и спасении.

14.

     Вера осталась в келье своей сестры совершенно разбитая и опустошенная. Она не знала, что делать дальше: не хотелось ни молиться, ни читать, ни думать, ни спасть, ни жить… Она подсела к столику у окошка и механически взяла несколько листочков бумаги. Потом стала так же механически читать:

     Вера – поток света.

     Вера – клинок правды.

     Веры призыв – это

     Быть посреди правых.

     Вера – глоток неба.

     Вера – раскат грома,

     Свежий кусок хлеба,

     Угол святой дома.

     Вера – комок нервов.

     Вера – ручья влага,

     Тяжесть креста древа,

     Бремя креста благо.

     Вера – росы искры

     В нежном цветке розы,

     Свет из лампад чистый,

     Древних молитв слезы…

     «Чьи это стихи? – подумала она – сначала равнодушно, даже не вникая в них, но, перечитав, задумалась. – О какой вере идет речь? Вера – чье-то имя или состояние души? Если состояние, то почему я ничего этого не чувствую? Ни глотка неба, ни раската грома, ни искры росы… Почему для меня вера – пустой звук, а для кого-то…». И стала читать дальше:

     С верою жить – просто,

     С верою жить – строго,

     Если душа просит

     Жить и любить с Богом.

     С верою жить – вольно,

     С верою жить – сладко,

     Если душе больно,

     Если душе гадко,

     Если ее судят –

     Судят судом строгим –

     Веру твою людям,

     Веру твою в Бога.

     «С верою жить – вольно, с верою жить – сладко, – мысленно повторила она. – А я, Вера, живу вообще без веры… Такое может быть? Может, раз живу. Вернее, жила, и тоже вольно, сладко, красиво. Так почему же теперь все резко изменилось? Для того, чтобы, все потеряв, я обрела какую-то другую веру? Ведь у меня не было вообще никакой веры, кроме веры во всемогущество нашего папы, его возможности, его власть и, конечно же, в свои силы, свою красоту, популярность. Где теперь все? Папа ничего не может исправить, он оказался бессильным, а я без него – ноль без палочки. Выйду на свободу – никто не захочет общаться со мной, зэчкой. Никакие салоны, массажи, тренировки не возвратят всего, что я имею сейчас: привлекательность, здоровье, бодрость. Выйду больной, безобразной старухой…».

     С верою жить – больно,

     С верою жить – чудно,

     Если вокруг колья,

     Если тебе трудно.

     Вера – она терпит,

     Вера любить учит,

     Даже когда треплят

     Или когда мучат.

     Вера живет кротко,

     Пламень страстей тушит,

     Даже когда кто-то

     Плюнет тебе в душу…

     «Почему я никогда не нуждалась в Боге? – продолжала думать Вера, вчитываясь и вчитываясь в написанные мелким почерком строчки. – Почему кто-то без этой веры не может жить, а я могу. Вернее, могла… Почему мы с Надей такие похожие и такие непохожие? Ведь из одной утробы матери, одним молоком вскормлены, в одной семье воспитанные, ни в чем не знали отказа, а такие разные?».