Надежда и Вера

     – Что?! Что ты сказал? Невиновна?! Повтори!

     – Да, – Выкван обнял Смагина, теперь разрыдавшегося у него на груди, – Вера невиновна! И этому есть неопровержимые доказательства. Заходи, Андрей!

     Перед Смагиным появился парень лет тридцати: небритый, взлохмаченный, в потрепанных джинсах, такой же видавшей виды куртке, из-под которой выглядывала давно нестиранная футболка с непонятной эмблемой.

     – Кого ты привел? – Смагин, еще не в силах прийти в себя, кивнул на гостя. – Бомжа или того самого журналюгу? Что все это значит?

     – Я и есть тот самый журналюга и бомж: два в одном лице, – ответил тот, спокойно глядя на Смагина.

     – Погоди, – Выкван, к еще большему изумлению Смагина, обнял гостя и подвел его ближе к Павлу Степановичу. – Андрей является прямым свидетелем всего, что произошло в тот роковой вечер. Единственным свидетелем! Он оказался на том самом месте еще раньше репортеров. Он все видел, как все было на самом деле! Вера действительно невиновна! Ее подставили!

     – Ничего не пойму! Предположим, этот человек, – он кивнул в сторону Андрея, – был на месте происшествия и все видел. Да только кто, какой суд ему поверит? На него лишь посмотрят – и суду все ясно.

     Андрей кротко стоял перед Смагиным, ничем не оправдываясь и стыдясь своего убогого вида.

     – Хозяин, – Выкван вышел вперед, – мы обязаны Андрею победой. То, что у него в руках – это неопровержимое доказательство невиновности Веры и прямой вины наших главных противников, которые все подстроили.

     – Какое доказательство? – Смагин не знал, что говорить и что делать. – У него в руках я вижу обычный мобильный телефон. Где здесь доказательства?

     – В телефоне! – Выкван решительно взял окончательно опешившего Смагина за руку и вместе с Любовь Петровной повел в рабочий кабинет, где стоял включенный компьютер. Сбросив с телефона хранившуюся там видеозапись, он вывел ее на монитор.

     Все сразу узнали набережную, автомобильную дорогу, через которую мирно переходили детишки. Вот показались фары того самого «ягуара», что на бешеной скорости приближался к переходу. Вот раздался скрип тормозов и следом за ним страшное зрелище: удар в воспитательницу, бросившуюся наперерез, разбросанные детишки: покалеченные, окровавленные, кричащие…

     – Бегом тащи сюда! – послышался чей-то голос – и из кабины стрелой выскочил знакомый парень. Он обежал заглохший автомобиль спереди, открыл боковую дверцу, вытащил оттуда погруженную в наркотическое состояние Веру – абсолютно бесчувственную, с закрытыми глазами – и бросил ее на то место, где сидел только что сам, совершая наезд на детей: за руль.

     – Порядок, – тихо сказал он тому, кто выглядывал из остановившейся машины, – комар носа не подточит. Давайте сюда своих репортеров. А я пока приму лунные ванны. Прошу не мешать!

     Он с хохотом упал на асфальт рядом с машиной и вывалялся в пыли.

     – Молодец, «терминатор», – послышался все тот же голос за кадром, – хорошо свою роль играешь. Смотри, не застуди хозяйство, а то все девки отвернутся.

     – Не отвернутся, – отозвался тот, что продолжал валяться в пыли, создавая из себя образ пострадавшего, – гоните быстрее репортеров, пока менты не нагрянули.

     – Значит.., – Смагин вытер испарину со лба, понемногу приходя в себя от только что пережитого шока. – Значит… выходит…

     – Да, – Выкван быстро скопировал файл в свои документы, – выходит, что Веру просто пересадили за руль, перед тем подсыпав ей в кофе психотропный препарат, который ввел ее в состояние полного беспамятства и бесчувствия. А совершил наезд на детей – причем, наезд умышленный – тот самый Фил, вскруживший голову Вере. Ее вина – только в этом увлечении, доверчивости. Думаю, она получила хороший урок на всю оставшуюся жизнь. А на скамью подсудимых должен будет сесть настоящий преступник. Это справедливо.

     – Так что же сидим? – воскликнул Смагин. – Что  мы еще ждем?

     – Мы не ждем, а уже действуем, хозяин, – Выкван собрался уйти. – Я к следователю и подключу нужных людей, чтобы…

     – Погоди, мои друзья из милиции звонят, – Смагин достал заголосивший телефон и приложил к уху, отойдя в сторону. – Слушаю тебя внимательно, Василь Захарович. У нас тут ошеломляющие новости. У вас тоже? Тогда начинай со своих.

     Слушая, о чем ему стали рассказывать, лицо Смагина снова изменилось, став сначала растерянным, потом удивленным, а потом суровым, даже злым.

     – Ах, негодяи, – прошептал он, окончив разговор и кину телефон на стол. – Ах, мерзавцы… Что затеяли, ничего святого нет.

     – Что случилось? – встревоженный Выкван подошел к Смагину.