Надежда криминального авторитета

— Хм, — он слегка закусил нижнюю губу, насмешливо смотря на девушку, — да уж, вряд ли я могу дать тебе иную работу. Да даже для работы уборщицы ты одета, скажем так, не так, как положено. Ты всех моих клиентов распугать хочешь?

— А что я должна была одеть? Платье, чтобы шваброй махать! — в голосе девушки послышались нотки возмущения, что позабавило Дамира. Девчонка не растекалась перед ним лужицей, это само по себе уже что-то новенькое. Это острое ощущение Дамиру определённо нравилось. В ней чувствовался какой-то внутренний стальной стержень, даже в глазах был вызов. Она явно небогата, но ведёт себя с ним почти на равных. Весьма своеобразная серая мышка.

— Сходишь в бухгалтерию, Надя, она находится на втором этаже. Принесёшь документы, которые скажет тебе принести мой бухгалтер. Думаю, что ты мне подойдёшь. Можешь одеваться как хочешь, но я предпочту, чтобы ты не мешок на себя одевала, а вещи, которые хотя бы приходятся тебе по размеру, а не на два размера большие.

— Я…

Он демонстративно поднял вверх правую руку, одним этим жестом давая ей понять, чтобы она замолчала. Девушка осеклась, смотря во все глаза на строгое лицо мужчины, в чёрных глазах которого плясали весёлые искорки.

— А, Надежда, если ты не умеешь определять какие вещи тебе подходят по размеру, а какие нет, так ты скажи об этом, я решу этот вопрос. Но в моём магазине даже уборщица не должна походить на пугало.

Его слова вызвали гримасу возмущения на её хорошеньком личике. Она еле сдерживалась, чтобы не высказать этому высокомерному мужчине, что она вовсе не пугало. И что, если вещи на ней сидят не в облипку? Но это вовсе не значит, что они ужасные. Никто её ещё так не смел унижать. Но ей слишком была нужна эта дополнительная подработка, а гордость пока можно и засунуть куда подальше. Ею сыт не будешь.

Дамир наблюдал за сменой эмоций на лице девушки и она невольно заинтересовывала его всё больше и больше. Ни капли кокетства или улыбки с её стороны. Серьёзно?

Дамиру часто было просто неинтересно ухаживать за женщинами, все они были слишком податливы, а бегать за податливой женщиной, всё равно, что охотиться в зоопарке. Нет тех эмоций, тех острых ощущений и того адреналина, которые бывают, когда ты преследуешь настоящую дикую добычу.

Дамир снова посмотрел на девушку, словно пытаясь понять, дошло до неё или нет. Он не потерпит, чтобы ему перечили.

— Ты поняла меня на счёт внешнего вида, Надежда?

— Поняла, — процедила она.

— Прекрасно. Если ты будешь столь понятлива, то мы сработаемся. Я тебя беру.

— Спасибо. Когда мне приступать?

— С завтрашнего дня…, если документы, конечно, у тебя будут в порядке, — он бросил на неё выразительный глубокий взгляд

— Они в порядке.

— Хорошо. Тогда иди.

Девушка встала и нерешительно посмотрела на него.

Дамир сделал большой вздох. Определённо эта мышь что-то ещё хочет спросить, но не решается.

— Ну, что ещё?

Каждое слово этого мужчины было пропитано таким высокомерием, он смотрел на неё, как на жалкую блоху. Девушке было неприятно от его пренебрежения.

— Я хотела бы уточнить рабочий график.

— А ты пришла устраиваться на работу и не знаешь под чем подписываешься?

— В объявлении было указано, что работать надо утром и вечером. Поэтому я и пришла. Мне нужен свободный график.

— Утром ты будешь приходить сюда к семи, надо убраться на складах, в подсобке и в моём кабинете, так же убрать помещения для персонала. А вечером к девяти.

Надя тяжело вздохнула. Это будет не так-то просто, как она думала сначала. Вечером она должна успеть к одиннадцати явиться в клуб, в котором работала официанткой. А утром теперь и выспаться не успеет.

— А можно вечером прийти к восьми?

— Нет, — процедил резко он, как отрезал.

— Почему?

Дамир бросил на неё прищуренный взгляд.

— Я думаю, что это очевидно. Я хочу, чтобы ты убирала вечером после того, как магазин закроется. Не думаешь же ты, что я позволю тебе людей здесь тряпкой половой пугать, да своим непрезентабельным видом. Убираться будешь после закрытия и точка. А днём будешь убираться там, где тебя не будет видно. До двенадцати дня чтобы была здесь. Дальше до девяти — свободна.

— Хорошо, — произнесла девушка, прикидывая, что у неё хватит времени днём, чтобы поспать после ночной смены.

— А теперь двигай отсюда, у меня ещё полно дел, — он небрежно махнул ей рукой в направлении выхода.

Девушка ушла, а Дамир уселся в кресло, впереди у него было много дел. Необходимо было довести до ума дела, которые ему передал Булатов. В отличие от последнего, Дамир не собирался так легко отказываться от всей империи, которую годами сколачивал.

Булатов всю жизнь жил в достатке. У него был могущественный отец, который ни в чём не отказывал сыну. Дамир же воспитывался в детском доме, почуяв однажды, как пахнут большие деньги, дарящие уйму возможностей, он от них отказываться не собирался. Если Булатов из-за своей бабы совсем с ума сошёл, то Дамиру такое точно не грозит. Уж слишком он любит свою власть и свободу.