Надежда мертва (СИ)

Борис с Игрином смогли под шумиху найти двух зазевавшихся ведьм в Портовом районе и устроить костер без лишних проблем. Но в Медном районе единственных ведьм в округе сопровождали полицмейстеры, поэтому пришлось нападать. Это была важная часть плана Матиаса, без нее их опасное предприятие потерпело бы крах. Борису ничего не стоило справиться с ними, но все же один из полицмейстеров не растерялся и успел выстрелить, ранив охотника в плечо. Борис использовал "крики" не опасаясь, что их обнаружат и не страшась за жизнь полицмейстеров. Знали они, кого охраняли? Присягнули ли на верность высшей? Вскоре Тарнем охватят огни "Игнем Санктум" и это все будет уже не важно. Айзек разрешал своим приближенным действовать, обходя кодекс Охоты, что Борис и делал. Гражданские жертвы оправданы, если они приведут к победе. А если они потерпят поражение — ну что же, тогда и судить будет уже некого.

— Все готово, мастер Борис, — охотник чувствовал, что Игрин начинает терять рассудок. Его взгляд был рассредоточен, а руки время от времени предательски тряслись. Борис похлопал вышибалу по плечу и кивнул. Не каждый способен выдержать охоту, тем более такую стремительную.

— Идем, нужно поторопиться к площади, Матиас и Родерик уже на пути к нам.

Игрин кивнул и подхватил ведьму. Вокруг бушевало пламя и шли ожесточенные бои. Ведьмы не старались усмирить толпу, просто убегали. Это было новое поколение ведьм — глупые, неосторожные, опьяненные силой. Они убивали одного человека и думали, что это остановит других. Но демонстрация змеиной силы лишь подогревала ярость толпы. Сила ведьмы не была безграничной и если они действовали порознь — их ждала только смерть. Отовсюду слышались молитвы и призывы к охоте. Люди подняли настоящий бунт — на такое охотники даже не надеялись. Хаос — лучшее время для охоты. Матиас не думал, что жители Тарнема способны на такое, но Борис был уверен — сейчас его друг улыбался, видя эффект, к которому привел его план. В этом скрывалась некая эйфория. "Сжечь ведьму". Такой просто призыв и такой действенный. Толпа тащила женщин к пламени и бросала их, крича священные молитвы. Их плоть вспыхивала и в воздух взлетали клубы зеленого пламени. Знак того, что они не ошиблись. Убили ведьму, а не невинную жертву. И тогда толпа ликовала. Они вместе, сообща, смогли уничтожить настоящее чудовище. "Сжечь ведьму" — совершить подвиг, выслужиться перед Всеотцом, заставить Соломона гордиться своими потомками. Вот о чем думали люди. Борис тоже так думал, когда-то. Игрин, возможно, в начале испытывал подобные чувства. Но сейчас уже не смог бы с уверенностью сказать, что то, что они делают — правильно. Ведьмы были злыми, ни во что не ставили человеческую жизнь. Но то, с какой методичностью и азартом их уничтожали охотники — в этом было что-то такое же дикое, страшное, нечеловеческое. Игрин начинал этого страшиться. А еще больше пугаться того, что он не испытывал почти никаких эмоций, когда привязывал очередную девушку в разорванной одежде к столбу.

— Еще одну поймали? На костер ее! — закричал кто-то из толпы. Мужчина с факелом и большим кухонным ножом. Он подошел и плюнул женщине прямо в лицо. Борис устало улыбнулся и вогнал иглу привычным движением в горло. Они поставили ведьму так, чтобы высшая непременно увидела ее, откуда бы она не смотрела. В самом центре Медной улицы, большая колоннада и ее "дочь", которая начнет молить о прощении.

— Надеюсь, ты умеешь звать на помощь, ведьма. Тебе будет очень больно, — Борис не без удовольствия прыснул ей прямо в лицо горючей жидкостью и отойдя, жестом попросил мужчину метнуть факел в ведьму. Тот захохотал и с громогласным криком "Амен" — метнул горящую палку. Огонь не заставил себя долго ждать, унося крики девушки вверх, вместе с зеленым пламенем очищения.

Борис развернулся к Стеклянному району, туда, где предположительно затаилась ведьма. Она не выйдет, не захочет сражаться с ними. Борис надеялся на другое. На то, что она пошлет своего верного пса утихомирить охотников.

— Присылай его, давай, Корделия. Я жду! — закричал Борис. А потом почувствовал, будто дунул ветер. Вокруг все затихло, буквально на мгновение, а потом взорвалось с помпой, выпуская порыв невероятно сильного ветра. Люди вокруг попадали, Игрин смог устоять, схватившись за фонарный столб. Борис почти сорвался с места, но в последний момент успел вогнать топор в мостовую, нелепо распластавшись. Охотник выругался и поднялся на четвереньки, а потом услышал, как кричит Игрин:

— Берегись!