Надежда мертва (СИ)

Отовсюду доносились крики и плач ведьм, туман не щадил никого. Они поднимались наверх, Лирия следила, чтобы никто не остался позади. Лестницы в поместье Эшлендов были очень широкими, а потому бежать можно было довольно быстро, не создавая столпотворение. Когда одна из последних ведьм забежала в обсерваторию на третьем этаже, Лирия почувствовала странное движение где-то сбоку, она резко развернулась и вскинула руки, готовая атаковать. Окно разбилось и через него влетел Эдгар. Его лицо было грустным и изможденным.

— Госпожа Лирия, — старик немного склонил голову набок — его понятие о почтительном поклоне.

— Корделия мертва.

— Я здесь, чтобы защищать вас, — сплюнул под ноги старик.

— Так же, как защищал Корделию? — Лирия вздернула подбородок вверх и отпраздновала небольшую месть. Она видела, как гримаса ярости исказила лицо старика, но не решилась посмотреть ему в глаза.

— Это желание Незримого Ковена, а не мое, — огрызнулся старик. — Хочешь ты этого или нет, мне придется быть рядом.

Лирия подошла к нему и сделала еще шаг, так, чтобы старик остался за ее спиной, но отчетливо слышал все, что она говорит:

— Я не нуждаюсь в твоей помощи, Эдгар Фон Рэйнс. Ты и твои ублюдки охотники поплатятся за то, что сделали с моими сестрами и с Корделией Фривуд. А ты можешь делать все, что тебе вздумается.

Старик хотел огрызнуться, но в итоге просто взмахнул рукой. Не было смысла спорить с этой девчонкой. Она стала высшей, но оставалась ребенком. Не важно сколько лет она провела в Незримом Лесу — ее суждения были глупыми и детскими. Корделия никогда бы не отказалась от его помощи. Если она хочет подохнуть в этом городе — да будет так. Эдгар невесело рассмеялся и пошел прочь.

— Что такого смешного я сказала, старик? — Лирия не могла простить ему высокомерие.

— Ты думаешь, что ты можешь спасти свой ковен? Думаешь у тебя в голове созрел достойный план? Вы все — сдохнете здесь, — Лирия видела, как несколько ведьм замешкались в дверях и сейчас с интересом слушали то, что говорил приближенный воин Корделии. — Вы и представить себе не можете, с чем столкнулись. И не отдаете себе отчет. Думаете, что сильнее охотников. Думаете, что можете их победить, можете их перехитрить. Лирия, разве Змей не говорил тебе? Не пытайся обмануть охотников. Беги или бейся. Никак иначе. Корделия выбрала сражение и проиграла. А она была сильнее любой из вас.

— Я спасу ковен, без твоей помощи. Мы перенесем особняк подальше от Тарнема, а когда этот проклятый туман стихнет — уничтожим охотников.

Эдгар рассмеялся. Своим раскатистым, мерзким хохотом. Лирии показалось, что от его смеха затряслись витражные окна в комнате. Старик продолжал смеяться, не в силах остановиться, задыхаясь и кряхтя.

— Это твой план? Перенести здание? Ты знаешь, что это за туман, девочка? Вот там, за стенами этого поместья?

— Он источает священную силу, он опасен для нас, — Лирия была в замешательстве. Она проголодалась и этот старик раздражал ее. Ей не хотелось выглядеть глупо перед другими ведьмами, высшая обдумывала, как перевернуть эту ситуацию в свою пользу.

— Это Игнем Санктум, — старик поморщился от боли, произнося эти слова, — один из самых страшных секретов Церкви. Охотники уже рядом, можешь быть уверена. Сколько потребуется вам времени на ритуал переноса? Час, может быть два? Через полчаса они переступят порог этого поместья и убьют вас всех. У тебя хороший план, очень хороший. Но он не будет реализован. Вы все сгорите. И никто, слышишь, высшая, никто не спасет вас.

Отступник вновь зашелся хохотом, а высшая увидела, как задрожали от страха ведьмы, подслушивающие в дверях. Священный туман уже окутал основание особняка. Ей нужно было придумать что-то и сделать это быстро.

— Кто это? — Мария Эшленд вышла из дверей обсерватории полная решимости помочь дочери, но Лирия ее сразу и не заметила. Девочка вновь закусила губу и задумалась. Этот человеческий жест начинал превращаться в привычку. Девушка все же обратила внимание мать и повернулась туда, куда та указывала. — Посмотрите, там на улице. Кто-то стоит, на него не действует туман.

Мария Эшленд подошла близко к окну, а Эдгар Фон Рейнс промолчал. Он знал, кто стоит на улице, но хотел, чтобы то, что случится дальше стало уроком. Не только для Лирии, но и для всех ведьм, что возомнили себя сильнее, умнее и хитрее охотников. Поэтому он продолжал смеяться. А перед глазами проносились воспоминания старой охоты. Когда он с радостью рубил шеи таким вот высокомерным выскочкам, отправляляя их на суд Всеотцу, каждым ударом восхваляя Пресвятую Евангелину.