Надежда мертва (СИ)

Борис поднялся, как будто этот удар не должен был сломать ему ребра. Он взмахнул рукой и отряхнул пыль с порванной рубахи. Охотник выглядел странно. На нем была одежда, разодранная на части и сдобренная запекшейся кровью, но его тело, что проглядывало сквозь рваные части — было абсолютно чистым. Без единой царапины. Он проследил глазами и увидел, как Родерик подбегает к кораблю. Нужно было догнать их и убить проклятую ведьму.

— Э, нет, — ухмыльнулся Эдгар, — сначала тебе придется сразиться со мной. Бриштер!

Слова силы, истинное усиление. Мощь Эдгара вдавила его в мостовую, на секунду камни под ногами треснули, не в силах удержать проклятую силу. Люди завопили, бросаясь врассыпную. Стражники, стоявшие далеко у границы порта, стали продираться сквозь орущих людей, стараясь разобраться в том, что происходит. У них еще было время. Эдгар убьет всех, кто ринется следом, он остановит их, потом исчезнет и отправиться во Фрипорт. Хороший план.

Борис оказался рядом за то мгновение, что Эдгар потратил на то, чтобы моргнуть. Охотник ударил отступника, использовавшего слово силы. Змея внутри запищала и затряслась всем телом, стараясь предупредить старика об опасности, которую таил этот удар. В самый последний момент Эдгар успел подставить древко копья из закаленного железа под удар. Отступника подняло в воздух, а древко надломилось и треснуло, будто было легким прутиком. Эдгар подлетел вверх, а на лице его осталось только изумление. Борис прыгнул следом, хватая его в воздухе и опрокидывая на землю. Эдгар открыл рот, выпуская остатки воздуха и дыма сигары из легких. Что стало с этим охотником? В кого он превратился? Не время для раздумий. Охотник летел вниз, намереваясь ударом колена размозжить голову Эдгара.

Отступнику удалось перевернуться и выставить часть сломанного копья вверх. Он не увидел, но почувствовал, как голова охотника плотно села на копье. Рука Эдгара коснулась подбородка Бориса. Старик дернул рукой, ломая шею и вбил вторую часть копья в спину, пробивая сердце. Охотник осел на мостовую, падая на колени. Его мастерство было слишком велико, чтобы проиграть битву только из-за того, что противник был сильнее разумного. Старик улыбнулся и отряхнул руки. Он еще успеет на корабль.

Борис схватился руками за части копья и вырвал их из тела. С отвращением охотник отбросил проклятое оружие. Кровь мгновенно остановилась, он развернулся и ударил старика по щеке. Того откинуло в сторону, тело несколько раз раскрутилось в воздухе, подобно тряпичной кукле. Эдгар остановился, ударившись в толпу людей и сбивая их с ног.

— Хороший удар, — подумал Эдгар, он не мог говорить, челюсть очевидно была сломана. Старик успел вскочить на ноги как раз вовремя, чтобы попытаться остановить шквал ударов, который обрушил на него воскресший охотник.

Старик отбивался, блокировал, но с каждым ударом это сделать было все тяжелее и тяжелее. Словно охотник бил его не кулаками а тяжелыми железными кувалдами. Змея внутри предупреждала об опасности, но Эдгар и сам знал — с этим парнем что-то случилось. Человек не мог обладать силой, сравнимой с усилением змеязычников. Если вообще не превосходящей ее. Но этот охотник похоже растерял все свое оружие по пути сюда. Пренебрег главным правилом охоты — всегда будь готов к битве лучше, чем тот, на кого ты охотишься. Эдгар успел выхватить из-за пазухи небольшой сверток и подбросил его вверх:

— Конклаш! — змея внутри помогла ему произнести слово силы. Из свертка вырвались лезвия, прикрученные к небольшим, но прочным нитям. Слово силы позволяло управлять неживыми предметами. Лезвия устремились к охотнику и охватили его руки, прорезаясь внутрь, заставляя замедлиться на секунду. Заставить перевести внимание от Эдгара. Эту возможность он не упустит. Старик схватил охотника за руку и перекинул ее через плечо, ломая надвое. Локоть, затем плечо — рука дернулась и обмякла. Борис ненавистно взглянул на отступника и завопил так, как кричит зверь, потерявший свой человеческий облик. Эдгар усмехнулся, схватил его руку и, обнажая кости предплечья, глубоко вогнал их в горло вопящему охотнику, заставляя его замолчать. — Ты хорошо сражался. Но недостаточно хорошо, церковное отродье.