Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса (СИ)

  Умеренность в делах хороша, когда она начинается в мыслях и чувствах

  - По-моему, неплохо получилось, - сказал Юл, одобрительно цыкнув.

  - Да, - согласилась Хона.

  Действительно, плот удался на славу. Занимая добрую половину лоджии, он состоял из десяти поддонов и шести пластмассовых бочек. Шесть палет были связаны друг с другом и бочками с помощью лиан и вьюнов, второй ряд, состоящий из четырех поддонов, лежал поперек первого и был скреплен с остальной конструкцией все теми же ветвящимися вездесущими растениями.

  Кроме того Юл вырезал из молодой осины длинный шест и нашел широкую пластмассовую штуковину, схожую по форме с веслом. Ведь плотом необходимо будет управлять. Хона же смастерила удочки. В сарае она обнаружила длинные, чрезвычайно прочные нити, намотанные на катушку, которые младший правнук назвал "леской". Из побегов она сделала несколько удилищ, крючки соорудила из проволоки, а в качестве грузила решила использовать маленькие металлические статуэтки, валявшиеся в грязи на полу в одной из комнат первого этажа. В темном и сыром месте девушка накопала червей.

  Хона утверждала, что нужно наловить рыбы до того, как они окажутся в устье речки; ведь она впадает в Пагубь, а все, что обитает в Пагуби и в землях за ней, употреблять в пищу недозволенно. Юл не стал возражать, хотя и сомневался в правильности выводов спутницы.

  - Уже вечереет, - сказал парень, - так что переночуем здесь, на втором этаже, а то вдруг собаки сумеют пробраться во двор. А завтра поплывем.

  - Я... - Хона вдруг помрачнела, - совсем забыла о Стреле. Она же останется здесь...

  - Кто? - не понял Юл.

  - Стрела, так зовут моего байка. Вернее байкерицу.

  - Ты никогда не произносила ее имени.

  - Имена четвероногих друзей нельзя произносить при посторонних.

  Парень обрадовался тому, что Хона не считает его чужим. И тем менее, осторожность в общении не помешает. Юл мог бы сказать правду, что придется пожертвовать животным, но вместо этого он произнес:

  - Лош... то есть байка, конечно, жалко, но он останется запертым и травы с листьями на деревьях хватит надолго, а потом, может, ему повезет, и он выберется.

  - Ты бессердечный, - констатировала Хона, - тебя еще воспитывать и воспитывать.

  Вдруг послышался заунывный, душераздирающий вой. Сперва заголосила одна собака, а следом к ней присоединилась вся стая. Девушка вздрогнула.

  - Не бойся, они за стеной, - сказал Юл, и тут же мысленно обругал себя за такие слова. Ведь Хона не любила признавать собственных страхов. Сейчас возьмет и накинется на него.

  - Я не... - глаза девушки сверкнули, но вопреки ожиданиям парня она спокойно сказала:

  - Тебе легко, на тебя ведь не действуют чары черных вердогов.

  - Не действует...

  Юлу очень хотелось доказать, что и на Хону гипнотическая сила собак тоже не будет влиять, если она разуверится в сказках, которые внушили ей в детстве. Но как ей это объяснить? Он уже один раз пытался. И тут парня посетила идея. Когда-то прадед Олег в шутку лечил его и Темерку от страха перед вездесущей демоницей Радиацией-Ягой. Темерка, наверное, до сих пор так и верит в силу заговора, а подросшему Юлу последний из предков объяснил суть.

  - Хочешь, и на тебя не будут действовать?

  - Как? - брови Хоны поднялись.

  - Понимаешь, - Юл скорчил серьезную мину, - мне нельзя об этом говорить, но тебе скажу. Мой прадед Олег, чей прах я везу к морю, был великим колдуном, и он знал заклинание, благодаря которому не страшен никакой гипноз... ну, то есть чары.

  - Врешь, как всегда! - выпалила Хона, но глаза ее загорелись жадным любопытством.

  - Эх, это мне тебя еще воспитывать и воспитывать, - произнес Юл, - хочешь, прочитаю заклинание специально для тебя. Оно называется "заговором Великого Плацебо".

  - Чего?

  - Плацебо. Возможно, так звали одного из небесных байков, о которых вы просто не слышали...

  - И зачем тебе это нужно?

  - Ну, просто... - парень как бы замялся, смутился, - при посторонних это заклинание нельзя произносить, но... ты ведь мне не посторонняя...

  - Ладно, давай, - согласилась Хона после минутного раздумья.

  Парень потер ладони, приложил их ко лбу девушки и продекламировал:

  - Интерпретирую твою фобию, как иррациональное, которое есть самоподдерживающаяся фрустрация по отношению к непостижимой, а оттого враждебной окружающей среде, и дарую тебе Великое Плацебо отваги, дабы страхи твои канули в Лету, и ты оседлала собственную Тень.

  Парень убрал руки от головы девушки.

  - Все, - сказал он, - теперь ты можешь смело смотреть в глаза черным собакам.

  - Я ничего не поняла, - призналась Хона, - но... это правда? Вердог теперь не зачарует меня?

  - Не зачарует, - не моргнув глазом, произнес Юл.

  - И я тебе не посторонняя?

  - Не посторонняя, - подтвердил юноша, и сердце его забилось чаще и сильнее.