Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса (СИ)

  - Где-то месяц тому назад, я отправился в степь за горицветом, он как раз начинал осыпаться, и пришло время, чтобы его срезать. И тогда вдали я увидел бегущую женщину. Это была Зина, моя сестра. Я уверен, что это была она. Я не видел ее больше десяти весен. Но я узнал ее. Я так обрадовался... А потом я увидел скачущих всадников. Шесть всадников. Они всегда ездят шестерками. Но она все равно бежала. Знала, что ее догонят, спотыкалась, падала, поднималась и продолжала бежать. Она... она хотела увидеть родное племя. Или, может, скрыться в городе. Город большой, одиночку здесь трудно найти ... не успела она... не успела...

  Голос Степы дрогнул, глаза увлажнились. Он сделал глубокий вдох и заговорил:

  - Она хотя бы попыталась сбежать, хоть так она бросила вызов Богополю. А я трусливо прятался в кустах, пока ее избивали нагайками. Связали и увезли. Я рассказал об этом отцу, а отец лишь вздохнул и налил мне браги. Мол, давай помянем. И все! Все!!! Помянем и забудем, потому что за попытку бегства - смерть.

  Степа, покачав головой, вытер глаза.

  - Но так было не всегда. Мой прадед пал сорок девять весен назад, защищая родное племя. Тогда погибли семь десятков лучших мужей. Мой дед сгинул в первом восстании сорок одну весну назад. Моего дядю казнили, когда подавили второй бунт тридцать весен назад. Ему тогда не исполнилось и пятнадцати. С тех пор мы покорились. И мой отец. И мы, его дети. И дети его детей тоже будут покорны. Только не мои. У меня нет ни сына, ни дочери, я не хочу плодить рабов. Но самое главное то, что я, когда пошел на чернокрылов, выкрикнул, что иду к сестре. А я не попаду к ней. Потому что трусам не место в одном ряду с достойными.

  Степа замолчал. Он с ненавистью следил за мерно накатывающими одна за другой волнами, будто море было виновно в его злоключениях.

  - Почему бы вам не замутить третью бучу? - спросил Ури.

  - Бесполезно. Когда мы были свободными, наше племя насчитывало почти четыреста человек. Теперь нас вместе с женщинами, детьми и стариками только две с половиной сотни. Мы можем выставить восемьдесят мужчин. А Богополь - в три раза больше, не считая союзников. Они вооружены мечами и копьями, защищены кольчугами, а мы... - знахарь пожал плечами. Нам запрещено носить оружие. Кроме мотыг, тяпок и топоров.

  - Тогда почему бы вам просто не уйти в другое место? Взять и смыться.

  - Не так это легко, - возразил Степа, - что такое уйти со всем скарбом, с детьми, со скотом? А еще за нами следят. Нас нагонят через сутки-двое.

  - Странно для меня это, - сказал Ури, - моему клану сорваться с места ничего не стоит. Вы оседлые. Но тогда возьми и уйди сам. Детей ведь у тебя нет.

  - Не могу, - знахарь горько вздохнул, - в каждом вассальном селении есть наместники и их прихвостни. Каждое утро и каждый вечер они пересчитывают людей. Если кого-то не хватает, и он не найдется в течение недели, ближайшийродственник сбежавшего будет казнен. За убитого воина казнят пятерых, за наместника и приближенных к нему - десятерых.

  - Да уж, хреново, - сделал вывод байкер, - они с вас дань берут, а еще каждую весну детей режут.

  - Не совсем так. Деревни отдают своих сыновей и дочерей по очереди. Получается примерно раз в двенадцать весен. А в этом году ни одному селению не пришлось отдавать кровавую дань. Недавно был шторм и, говорят, к берегу прибило лодку чудного вида с юношей и девушкой. Их-то Богополь и взял в оборот.

  - Что! - щеки Ури загорелись огнем. - Повтори, что ты сказал! Буря принесла пацана и девчонку? Их что, порешили?

  - Нет, их принесут в жертву только следующей весной.

  - Баггерхелл! Они захомутали мою дочуру! - Ури вскочил с места. - Показывай мне, где стоит этот долбанный Богополь, я иду к ним, и ни один сраный баггер меня не остановит.

  - Постой! Постой! - знахарь поднялся и примирительно вытянул руки ладонями вперед. - Ты говоришь, там может быть твоя родная дочь?

  - Да! Да!!! Ты глухой? Йенг тебе в уши!

  - Тебе не о чем волноваться до следующей весны. С их головы не упадет и волосок. Им будут давать лучшую пищу, одевать в лучшие одежды, их будут почитать за детей бога и одновременно за детей архиерея, правителя Богополя.

  - Я не могу ждать! Не могу!

  - Но с чем ты пойдешь? С ножом и этим... самострелом? Я потерял сестру, и я помогу тебе, сделаю все, чтобы ты не лишился дочери.

  - И как же ты это сделаешь? - байкер скривил снисходительную гримасу.

  - Я пока не знаю, но вместе мы придумаем, у тебя почти год времени. Я узнаю получше, что да как. Ты поможешь мне, научишь быть сильным, ведь ты сильный! А я помогу тебя, я знаю местность и знаю снадобья, тоже чему-нибудь да научу. Это будет честный обмен.

  Ури слегка успокоился, взглянул с грозным прищуром на Степу:

  - Они точно никого не зарежут и никому не вырвут язык до следующей весны?

  - Клянусь своими предками, павшими за свободу, что так!

  - Лады! - Ури присел возле костра. - Пусть будет по-твоему: честный обмен.

   Гексаграмма 58 (Дуй) - Обмен

  Если хочешь чего-то достигнуть, бери и достигай!

  По совету Степы Ури вернулся на одну из предыдущих стоянок.