Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса (СИ)

  - Я тоже пойду в передовом отряде! - безапелляционно заявила Хона. - Я умею бесшумно подкрадываться!

  Ури открыл было рот, чтобы осадить дочь, но Вир его опередил:

  - Для тебя найдется важная работа. Ты будешь отвечать за психологическую атаку.

  - За что? - почти одновременно спросили несколько байкеров.

  - Много, много слов забыто за сто лет, - Вир тяжело вздохнул. - Когда наша группа подберется к главному лагерю аэсов и начнет бой, остальные, сразу, как только услышат стрельбу и взрывы, пойдут на байках в атаку, нам на подмогу, а Хона включит сирену, которая деморализовала... то есть перепугала до смерти выродков прошлой ночью. Это и есть психологическая атака. Дополнительный фактор, действующий в нашу пользу. Я отдам тебе, Хона, карточку. После того, как ты включишь сирену, ты закроешь все окна и двери и последней покинешь Центр.

  После собрания байкеры занялись своими делами. Часовые полезли на купол, следить за врагом, несколько человек принялись готовить обед, другие точили оружие, проверяли сбруи и седла, латали экип, готовились к ночному бою.

  Вир Златорукий выждал некоторое время, а затем начал искать Юла для приватного разговора. Он обнаружил парня и Рекса Неустрашимого в коридоре Центра.

  Юл, приложив ладони ко лбу род-капитана, торжественно декламировал:

  - Интерпретирую твою фобию, как иррациональное, которое есть самоподдерживающаяся фрустрация по отношению к непостижимой, а оттого враждебной окружающей среде, и дарую тебе Великое Плацебо отваги, дабы страхи твои канули в Лету, и ты оседлал собственную Тень.

  Голова Рекса дернулась, лицо покрылось тяжелыми каплями пота, глаза посоловели, и он произнес дрожащими губами:

  - Да, я чувствую... чувствую силу... она вошла в меня, я это чувствую... теперь меня не зачарует черный вердог?

  - Не зачарует, - пообещал Юл, - отныне ты можешь смело смотреть в глаза любой твари любого цвета.

  - Благодарю, - благоговейно выдохнул Рекс, - благодарю тебя. Я не забуду эту услугу, клянусь Небесным Харлеем и всем священным табуном...

  - Прошу прощение за беспокойство, - Вир ухмыльнулся, но очень быстро подавил улыбку, - мне нужно поговорить с тобой, Юл. Наедине.

  Род-капитан, убрав слипшиеся волосы со лба, кивнул и вышел вон.

  Вир завел парня в комнату, где находился пульт управления Центром, большая зеленоватая панель с кнопками, рычажками и черным, покрытым толстым слоем пыли монитором, кажущимся из-за этого серым.

  - Здесь уже почти ничего не работает, - сказал кастомайзер, - только сирена, автоматическое освещение и кое-что еще, я тут не до конца разобрался.

  - Здорово, - восхищенно произнес парень, коснувшись указательным пальцем клавиатуры.

  Вир сразу перешел к делу. Он объяснил Юлу, что тот должен похитить чашу и сбежать, растворить прах в море, утопить в Пагуби, просто выбросить под любым кустом в степи, одним словом, сделать что-нибудь, чтобы бронзовая кружка больше никогда не попалась на глаза байкерам. Но парень заупрямился.

  - Я без Хоны никуда не пойду, - сказал он, - если я без нее убегу, я ее навсегда потеряю. Твое племя не простить мне бегства, и я никогда ее больше не увижу. А мне хочется быть с ней. Я раньше этого не понимал, или понимал отчасти, но страшился, а теперь не боюсь.

  Вир попытался переубедить юнца, но потом ему вспомнилась Чезета. С ней кастомайзер сожительствовал двадцать шесть с половиной лет. Втайне от всех они даже принесли друг другу клятву любовного побратимства, и потому были больше, чем любовники.

  Вир представил, что больше не коснется загрубевших, но все же по-своему нежных пальцев Чезеты, не услышит ее глупых шуточек и игривых словечек, не вдохнет запах ее волос и не ощутит вкус потных от любовной игры больших темных сосков, и больше никогда не помчится с ней наперегонки на резвых байках по хмельной весенней степи. Они до сих пор, несмотря на возраст, соревновались, кто быстрей доскачет до ближайшего куста, ближайшего деревца, ближайшей балки, ближайшего горизонта...

  - Что ж, гут, - сказал Вир, - зови Хону, заодно покажу ей как включать сирену.

  Юл исчез. А Вир остался наедине со своими мыслями.

  "Была бы здесь Чезета, - подумал он, - обязательно нажала бы на большую красную кнопку, переполошила бы всю округу. И байкеров. И выродков. Не зря она Чезета Хмельная из клана Реблов, перешедшая в клан Дэнджеров... хорошо, что сирена сама отключается..."

  Вир испугался, что из-за векового возраста сирена может не сработать и надо бы ее еще раз опробовать, но потом отказался от этой идеи, решил, что если аэсы будут слишком часто слышать громкие звуки, то перестанут их страшиться.

  Пришли Хона и Юл. Кастомайзер вновь рассказал свой план.

  - Эта чаша с прахом, - говорил он, - станет предметом споров и до добра не доведет. Ее нужно убрать, а лучше сделать так, как завещали в твоей деревне, Юл, растворить в море. Это убедит байкеров в твоей правоте, ибо ты поступишь по заветам своих предков. Мы тоже чтим заветы древних.

  - Но до моря еще надо дойти... - возразил парень.