Надежда патриарха

Мы сели в вертолет, вконец выдохшиеся. Джаред извлек откуда-то фляжку, и я жадно глотнул обжигающего виски. Потом вернул ему, и он тоже сделал глубокий глоток, снова предложил мне. Я плеснул немного в маленькую чашечку и передал ее Дэнилу.

– Никто из вас этого не видел. – Генсек я или нет, но за это меня могли упечь за решетку. И мальчишку заодно.

Он мужественно ее осушил и закашлялся, а его лицо побагровело.

Филип завел двигатель:

– В отель?

– Куда это?

– Я заказал номер в Девоне. – Он старался говорить непринужденно, зная, что мне это понравится.

– Пока не надо. Ты не мог бы найти здешнее кладбище?

– С воздуха.

Вскоре мы снова сели. Я побывал у могилы отца. Все вокруг было заброшенным и жалким, но здесь трава была заботливо выкошена. Росло даже немного цветов. Я удивленно поднял брови под противогазом. Филип пожал плечами:

– Это недорого стоит.

– Спасибо тебе.

Это была моя обязанность, не выполненная мною. «Прости меня, отец».

– Уходим?

– Минутку. – Я постарался подняться в кресле вверх по холму. Дышать в противогазе было трудно, и Дэнил мне помогал. – Отсюда налево. Через два ряда. – Я бы нашел это место и во сне.

Мне так часто приходилось здесь бывать.

– Тот гранитный памятник. Коричневый. – Мы остановились. – Помогите мне выбраться из кресла. – Я не преклонил колени перед отцом, но решил сделать это здесь.

Меня опустили на землю:

– Кто это, сэр?

– Мой лучший друг, Джейсон. Он был примерно твоего возраста.

Как и я в те далекие времена.

Я склонил голову. Через минуту я почувствовал, что рядом со мной кто-то тоже встал на колени. И это каким-то образом принесло мне утешение.

Еще через несколько минут я забрался в свое кресло.

– Наряды отменяются.

– Благодарю вас.

– Сожалею о моей жесткости.

– Я тоже сожалею, что спровоцировал вас. Постараюсь впредь делать это меньше.

Мудрый юноша. Он не обещает невозможного.

13

– Все изменилось в корне. – Джеренс Бранстэд выглядел озадаченным.

– Сделаю все, что смогу, постараюсь помочь, – произнес я и побарабанил пальцами по столу.

С огромным облегчением я оказался дома. Рядом с резиденцией опять собралась толпа. Возможно, мне надо было найти время, чтобы выйти к ним, но пожимание протянутых рук могло занять целый день. Я вздохнул. С моими нынешними планами мне недолго придется сидеть в своем кресле Генсека. Возможно, люди каким-то образом это чувствовали и издавали прощальные возгласы.

– Не могу сказать точно, кто сохранит нам верность, – изрек Джеренс. – Это расколет партию.

– Да. – Так оно и было. Я провел бессонную ночь, обдумывая свою новую политику. – Джеренс… – Я автоматически огляделся проверить, не слушает ли нас кто-то, кроме примостившегося в уголке Филипа. – Около трети земельщиков – тайные «зеленые». Если мы удержим половину наших супра и привлечем на свою сторону земельщиков и Инди, у нас будет достаточно голосов.

– Сформировать новую коалицию? Сэр, это очень серьезное решение. Пути назад не будет. Произойдет полная перегруппировка сил. – Казалось, он испытывал благоговейный страх.

– Возможно, и к лучшему.

Земельщики и супранационалисты слишком долго делили между собой правительство.

– Но отказаться от Закона о парниковом эффекте, когда мы почти спасли его?

– Я бы не поручился, что пятипроцентного уменьшения вредных выбросов достаточно.

– Еще неделю назад вам казалось, что это слишком много.

Я закрыл глаза, вспоминая наши долгие дискуссии в Девоне. За вечер Филип завалил меня цифрами, картами, которые он сбрасывал на мой компьютер, и пугающей статистикой. Он пообещал мне ничего не преувеличивать, а Филипу можно было верить на все сто.

Почему, почему я был так слеп все эти годы?

Я был занят войной с рыбами. Срочным восстановлением нашей разрушенной до основания экономики. Требовалось остановить уничтожение беспризорников, разграбление городов.

Если бы Филип не заставил меня переменить убеждения, мне до сих пор бы казалось большой ошибкой вмешиваться в Его планы. Но вряд ли Господь Бог замышлял, что мы так оскверним дом и земли моего отца. Или превратим Баварию в грязные руины. Или опустошим Волгоград, Амстердам, Луизиану…

Прости меня, Господи. Когда Ты отправишь меня в ад Ты, как всегда, услышишь мое жалкое блеянье: «Прости меня».

Вслух я сказал:

– Необходимо не меньше чем шестнадцатипроцентное уменьшение выбросов.

– Это нереально политически. Посмотрим.

– И это только начало, – предупредил я. – Конечно, мы работаем над очисткой от грязи, которую сами же и производим, об этом и говорить нечего, но главная наша проблема – атмосферное потепление. Сжигая органическое топливо, мы каждый раз освобождаем энергию солнечного света, которая миллионы лет назад была положена здесь на хранение. И это вдобавок к обычному сегодняшнему солнечному излучению. Мы просто производим слишком много энергии.

– Я видел краткий отчет.

– Мы можем уменьшить количество энергии – как выпускаемой нами в атмосферу, так и той, что к нам поступает. Наилучшим выходом был бы гигантский солнечный зонтик. – Пока я говорил, Фити смотрел на меня с почти родительским одобрением.

Бранстэд скрестил руки на груди: