Надежда победителя

– Ты даже не представляешь, чего мне стоило выцарапать тебя из Каллисто! Хигби мне этого никогда не простит. Как я ему грубил! угрожал! А он ведь старше меня!

– Поделом ему. Ты правильно ему врезал.

– Нет, Джефф, ты не представляешь! Я сжег за собой все мосты!

– Вижу, что ты вот-вот сорвешься с нарезки. Нервишки пошаливают?

– При чем здесь нервы!

– Пойдемте-ка, мистер Сифорт, ко мне.

Я хотел возмутиться – лейтенант приказывает капитану! – но почему-то покорно поплелся за ним.

Оставив меня в гостиной, он закрыл дверь в спальню (но я успел заметить скомканную постель), зашел в свой домашний кабинет и, вернулся с бутылкой джина.

– Не пей сейчас, Джефф, пожалуйста, – взмолился я.

– Я и не собирался. Это для тебя. – Он плеснул в стакан немного джина, бросил пару кубиков льда, протянул мне. – Пей.

Я послушно хлебнул, поморщился – давненько не пробовал крепких напитков – и снова завел свою волынку:

– Джефф, ну почему все-таки ты не хочешь завербоваться на следующий срок? Ты так мне нужен. Оставайся.

– Я гожусь в образцовые офицеры? Видишь? – Джефф обвел рукой грязную квартиру. – Нам вдалбливали в голову высокие понятия: честь, храбрость, самоотверженность. А в действительности армия живет по-другому. Я по таким законам жить не хочу.

– В моих глазах ты был самым лучшим гардемарином.

– Чушь собачья.

– Да знаешь, что ты для меня значил! – вскрикнул я и бухнул стакан на стол так, что выплеснулся джин.

– Забыл, как тебя из-за меня выпороли?

– Ты о «походе» в камбуз? Ерунда какая!

– А я жалел о том проколе долгие годы. Я во всем был виноват, один только я…

– Не дури, Джефф. – Я быстро промокнул на столе капли джина.

– Ник, может быть, я действительно чем-то помог тебе тогда, но все это в прошлом. Я неудачник. История с камбузом, потом с женой Дагани… Слишком много ошибок.

Как же его образумить? Я медленно потягивал капли со дна стакана. Наконец пришла дельная мысль.

– Скажи, Джефф, зачем ты перебил меня, когда я орал на кадетов?

– Они были не виноваты, а ты мог влепить им кучу нарядов.

– Ну и что? Они же всего лишь кадеты.

– Не прикидывайся, будто ты не считаешь их за людей.

– В том-то и дело, что иногда не считаю. Вот для чего ты нужен мне, Джефф.

Печально помолчав, он задумчиво вздохнул:

– Жаль, что нам не довелось служить вместе, Ник.

– Жаль… Ты удержал бы меня от преступлений, не позволил бы мне погубить свою душу. Только не спрашивай, как это произошло. Все равно не скажу.

Джефф откинулся на спинку кресла, снова умолк и погрузился в задумчивость.

– Ник, – наконец устало промолвил он, – куда делись надежды нашей юности?

– Умерли от старости. – Я встал. – Спасибо за джин. Джефф, ты же видишь, что со мной происходит, я не справляюсь с обязанностями. Не уходи в отставку, помоги мне.

– А знаешь, я ведь действительно думал, что ты вызвал меня лишь для того, чтоб рассчитаться за тот дурацкий случай в камбузе.

– Пожалуйста, не уходи в отставку.

– Ладно, подумаю, сэр.

Больше я его не упрашивал. Я знал – он останется.

17

Я нетерпеливо поглядывал в иллюминатор шаттла. Еще два шаттла ждали своей очереди подплыть, медленно маневрируя, к стыковочным узлам гигантского корабля «Веллингтон». Какая скука! Придется вести вежливые беседы с политиками и высоким начальством Военно-Космических Сил, с теми самыми офицерами, которые по выражению адмирала Дагани представляют собой «второй» флот.

За мной на сиденьях ерзали кадеты. Гардемарин Адам Тенер что-то шепнул Йохану Стрицу, и оба довольно заржали. Я обернулся, пронзил их лазерным взглядом, и пацаны мигом притихли.

– Если я пожалею, что взял вас с собой, то вы пожалеете еще больше! – пригрозил им. я.

Пацаны съежились.

Бледный, подавленный Роберт Боланд, недавно переживший приступ тошноты, выпрямился; Стриц и Арнвейл смиренно опустили глаза; Джеренс Бранстэд зарделся. Вскоре кадеты по команде Адама тихонько поднялись с мест и пошли в хвостовую часть к огромному иллюминатору. Меня грызло раскаяние. Стыковка задерживается, но при чем здесь гардемарин и кадеты? Какого черта я срываю на них злость?

Зачем я взял их на столь важную церемонию? Достойны ли они столь щедрого поощрения? Правда, Бранстэд и Боланд – лучшие по дисциплине и успеваемости, но можно было наградить их скромнее: объявить благодарность, освободить на неделю от очередных нарядов на камбузе. Что скажут мои коллеги? Капитан Сифорт таскает на государственные церемонии детей!

Ну и ладно. Будет благовидный предлог уйти с поста начальника Академии. Не годен я для этой работы, не мое это. И вообще, надо уйти в отставку, посвятить остаток жизни заботе об Анни.

Наконец наш шаттл пристыковался. По пути к шлюзу я в сотый раз осмотрел свою белоснежную парадную униформу, поправил давно выровненный галстук. У шлюза, как и требует протокол, я официальным тоном произнес в микрофон:

– Капитан Сифорт и сопровождающие его лица просят разрешения войти на корабль.

– Разрешаем, сэр, – послышалось из динамика. – Добро пожаловать на борт военно-космического корабля «Веллингтон».

Люк шлюза открылся. Впереди был просторный коридор.