Надежда рода: убить императора

— Ох, Алекс, что с тобой сделали дитя мое? — несмотря на то, что мне уже стукнуло восемнадцать лет, она всё ещё продолжала считать меня своим неназванным внуком. — Ты же совсем ребёнок! Твой дядя поступил, так глупо отправляя тебя на войну, но я старая женщина, что я могла сделать против его воли.

Я рассмеялся и поцеловал ее руку.

— Не переживайте, матушка, — сказал я, — мне нужно будет всего лишь пройти процедуры в регенераторе, и я снова буду как новенький.

Так назывался специальный саркофаг с регенерирующей жидкостью в которую погружались члены семьи, когда они получали раны или увечья — количество сеансов зависело от степени тяжести повреждений, для отращивания руки или ноги могло понадобиться несколько лет.

Я же надеялся, что мне не придется возиться с моими ожогами и слабо функционирующей левой рукой, больше чем на полгода максимум.

Разумеется, чем быстрее я начну их залечивать, тем быстрее они станут заживать, но пока что я не могу приступить к процедурам, ведь мне ещё предстоит встретится с дядей и наверняка ему уже доложили о моем приезде сейчас.

Конечно, немного обидно, что он не вышел встречать меня.

Скорее всего это произойдет за семейным ужином, ведь обычно он всё время занят своими делами. И всеобщее собрание и ужин как раз то самое время, когда я осуществлю часть своего коварного замысла по отношению к моему братцу Раману. И отомщу за механика Радиона, который, кстати, единственный вместе с моей няней вышел меня встречать.

Его светлые волосы, обычно стянутые в аккуратный хвост, теперь развевались на ветру, словно они были какой-то белой пенной волной, поднятой в воздух свежим северным ветром.

Слеза скатилась по его искусственной небритой щеке и оставив мокрую дорожку упала на грудь. Конечно, если бы к нему в гости приехал сам император, вряд ли бы у него была такая же реакция, как при встрече со мной — ведь я единственный из дядиной семьи относился к нему с уважением.

Радион широко раскрыл объятия и всей своей медвежьей силой обнял меня по-отечески — у меня даже не хватило сил в ответ так же крепко прижать его к себе.

— Алекс, как же я по тебе скучал, ты единственный человек из этой семьи, по которому я   соскучился, — сказал он с придыханием. — Весь двор и слуги только о тебе и говорит, особенно после того, как стало известно, что тебя ранили и ты участвовал в битве при штурме Пинда. Это настоящий подвиг для человека твоего возраста — спуститься с Пелиона и остаться в живых.

Я наконец-то высвободился из его хватки и смущенно заулыбавшись отмахнулся.

— На самом деле нет никакого подвига Радион, — ответил я и указал на свое лицо. — Как видишь это не обошлось без последствий, но видимо я все же чертовски везучий парень.

В действительности наверно мне повезло больше остальных, поскольку еще в самом начале штурма, когда в нашу группу прилетела бомба и меня отбросило далеко в придорожную яму под кустами, где меня и обнаружили позднее солдаты императора.

Остальные же участники сражения, продолжившие штурм — почти все полегли еще на подступах к крепости Пинда, славившейся своей неприступностью.

Поэтому я, откровенно говоря, не понимал, в чем был мой подвиг и заслуга. Видимо сыграла свою роль моя какая-никакая принадлежность к знатному роду, а к ним как известно совсем другое отношение, нежели к обычным крестьянским детям, которых в отряде было большинство. И мне было непонятно почему меня тоже отправили с ними, а не зачислили в магический авангард, куда всегда распределяли благородных юношей с даром.

Все же я подозревал дядю в том, что он имея связи в императорской армии подкупил или подговорил высшие армейские чины для моей скорейшей погибели.

Но теперь так получилось, что благодаря всему я обрел некоторую славу и известность во дворе, а ни один из моих кузенов даже не нюхали пороха на фронте, несмотря на всю их аристократичность и воинственность.

Надо полагать, что в свете последних событий это начнет подрывать их самооценку и устоявшуюся иерархию отношений внутри дядиного имения и они всячески попытаются вновь принизить Алекса в попытках возвеличится за счет издевательства над более слабым.

Но такого уже не будет, с войны Алекс вернулся совершенно другим и в первую очередь потому, что внутри он уже не тот, кем он был прежде. И хоть его воспоминания по-прежнему доступны для моего сознания, теперь уже я являюсь полновластным хозяином его тела. А я уже не позволю каким-то малолетним недорослям надсмехаться надо мной, как они делали это прежде с несчастным мальчуганом.

Я похлопал по плечу механика и указал ему внутрь электрокара, где в полной отключке спал мой двоюродный братец Раман:

— Радион, мой старый приятель, не мог бы ты отнести моего дорогого кузена куда-нибудь в тихое место, чтобы он отоспался, и никто его не тревожил до самого ужина?

Механик заглянул внутрь салона через мое плечо и поморщился, когда увидел кого я имел в виду:

— Ну ладно, Алекс. Я сделаю это, но только ради тебя, конечно же. Если ты помнишь, мне потом здорово влетело от хозяина из-за этого мелкого негодяя.