Надежда смертника

– Челнок «Топографического мира» был, очевидно, уничтожен в трагическом…

– У меня нет дома. Вы ведь вспыхнете, когда челнок загорится? Думаю, что вы почувствуете это?

– Сынок, а ты?

Долгую тишину сменили рыдания Джареда. Лучи приближались ближе. Мы бы повернулись еще раз, вероятно, бросить последний взгляд. Мы двигались со скоростью всего лишь километр в час. Пятьдесят шесть с половиной футов в минуту. Всего лишь фут в секунду. Двадцать восемь секунд, от иллюминатора до кормы. Время, чтобы знать и кричать.

– Джаред, мне жаль, что мы причинили тебе боль. Вернись домой.

– …Северо-Американский модулятор телефонной связи в коллапсе…

– Я взрослый. Мне не нужно, чтобы вы меня воспитывали.

– Джаред, я прошу тебя! Помоги нам ради Халбера. Ради меня. Ради себя. Мы поможем тебе!

Две минуты и шесть секунд. От Джареда – молчание.

– …сквозь иллюминаторы станции вы можете видеть поврежденный катер, непреклонно следующий…

– О, Джаред! – с болью произнес отец.

– Секрет Тайна Хозяин Альфа Козырь Один.

– Что?

– Ваш долбаный код. Это в файле Лондонского сервера.

Отец включил камеру.

– Прямая трансляция на всех каналах, Корвин! Это Николас Сифорт. Через некоторое время нас пересечет лазерный луч. Я сам выбрал для себя смерть и нисколько не сожалею. Забудьте меня. Вместо этого думайте о таких людях, как нижние, мысли о которых вы гоните от себя. Их представитель Педро Чанг предложил объехать город и провозгласить мир. У нас в распоряжении достаточно цистерн с водой, чтобы обеспечить ею людей, живущих на улицах, пока не обсуждены детали мирного договора. Пьютерные коды хакеров находятся в Лондонском сервере в файле Секрет Тайна Хозяин Альфа Козырь Один.

Он сделал паузу и теперь смотрел так, как будто умолял камеру.

– Вы видите, имеются все средства для перемирия. Если я достоин поминовения, пусть так и будет. И амнистия всем участникам. Я – человек из Уэльса, из Вашингтона, из племени сабов. Если мы не можем обрести мир в жизни, пусть будет он в смерти. Пусть Господь Бог благословит нас всех, – Он выключил камеру.

Одна минута. Станция заняла собой весь обзор из иллюминатора.

Отец шумно дышал.

– Творец, я сокрушенно каюсь в моих грехах. Помилуй моего сына Филипа и тех, кто…

В животе у меня все бурлило. Оранжевые лучи слепили глаза. Остолбенев от ужаса, я тем не менее почувствовал, как мой кишечник подвел меня.

– …Здесь, на станции, везде тишина, кроме постоянного приглушенного шума лазеров. Вокруг каждого иллюминатора столпились наблюдающие. Даже те, кто выступает против него, испытывают благоговейный страх, восхищаясь его храбр…

– Не хочу умирать. – Я едва узнал собственный голос. – Ни за что!

– Я с тобой, сын.

– Мы слишком полны жизни, чтобы умереть! – Я отцепился от кресла и ударился головой об иллюминатор. – Останови это, отец!

– Слишком поздно. Сорок секунд.

– Я хочу жить! Помогите мне! Кто-нибудь помогите! Мама! Боже!

Обезумевший, я схватился за шлем. Отец отвел мою руку.

– Отец! Отвези меня домой!

– …несколько секунд до уничтожения. Здесь, на станции, женщины плачут, мужчины колотят по стене…

– Сын…

– ПОМОГИ МНЕ! ЕСЛИ ТЫ МЕНЯ ЛЮБИШЬ, ПОМОГИ!

Я тряс его, пиная пульт.

– Я умираю!

Рыдая, отец бросился к переходному шлюзу, с силой хлопнул по рычагу управления крышкой люка.

– Иди сюда! Тридцать секунд.

– …в то время как предупреждающие сигнальные огни освещают переднюю сторону судна…

С воплями и слезами я несся по палубе. Внутри скафандра мои грязные трусы приклеились к заду, затрудняя бег.

– Пожалуйста! – Я влетел в его объятья. – Не дай мне сгореть!

Я задыхался, сдерживая позывы к рвоте. Говорили – если бы вы выбрались в вашем скафандре…

Шлюзовая камера открылась.

– …телефоны перестали звонить – ни до кого нельзя дозвониться, и уже слишком поздно…

Отец сказал:

– Мы движемся медленно… Я толкну тебя в кормовое отделение. Если толчок будет достаточно сильным, это может преодолеть…

– Не отпускай меня! – В панике, я обхватил его руками и ногами.

– ФИЛИП! – С искаженным отчаянием лицом, он отодрал от себя мои пальцы. – Обернись! Вперед и быстро – из люка!

Я повернулся. Нацеленные на меня жерла лазерных пушек невольно притягивали взгляд.

– Я боюсь, я не могу! Остановите лазеры, я не хочу умирать! Боже, прости меня, я – грешник, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА… – Из горла вырывались хрипы. – Я не хочу умирать!

– Отпусти! – Он высвободился и швырнул меня о переборку.

Искрящийся оранжевый свет пронесся по кабине. Пульт заискрился, вспыхнул. Радио замолчало. Поток пламени тотчас же угас, но корпус вокруг пульта начал плавиться.

Я визжал, страшный, казавшийся нескончаемым звук исходил, казалось, из глубин моей души, Во рту чувствовался привкус крови.

Двигаясь медленно, расплавленный металл приближался к кормовому отделению. Я прыгал, пронзительно крича, мое состояние напоминало припадок безумия. По ту сторону кабины резервуар с кислородом вспыхнул огромными языками бесшумного пламени.

Я визжал без конца. Отчаянный удар ногой отца заставил нас двигаться быстрее. Мы перемещались к корме плавящегося на наших глазах катера навстречу беспощадному оранжевому свету.