Надежда смертника

– Я знаю, что должен делать. Будто по кругу хожу. Капитан, мои люди мрут. Прошу вас. И становлюсь на колени, как он когда-то передо мной. Прошу вас, за моих мэйсов. Господи Иисусе, говорит, не делай этого. Пожалуйста. Но я говорю: прошу вас. Пожалуйста, сэр. Прошу вас.

Тишина в комнате.

Я делаю выдох и только тогда понимаю, что не дышал.

– И?

– И он приходит. Не тогда. Но вскоре. Он обвиняет Анжура и его союзников и говорит, что, если нужно, сам займется политикой. И сделал это.

Я глянул на Чанга: это правда?

Он кивнул.

Бонн, как в утешение, говорит:

– Он остановил их в самый раз. Нас не выпихнули. Потом были хорошие годы, племя держалось на своей территории. До недавней поры.

Эдди вздыхает, проводит рукой по лицу:

– Вот так мы справились со старым генсеком Анжуром. Давным-давно.

Он поднимает глаза:

– Но теперь все начинается заново. Я видел с дюжину больных мэйсов. Они не встают после того, как попили воду из реки. Лекарств нет. Времени у нас в обрез.

– Я ничего не могу сделать, – снова говорит Чанг, погромче. – Я что, по-твоему, умею делать чудеса? Всего только старый нейтрал, который старается продержаться.

– Что нам делать? Ждать, пока все умрут?

– Не знаю!

Вони со злостью говорит:

– Мэйсы умирают, мистр Чанг. Вы должны помочь.

Чанг выглядел совсем старым. Как бы не окочурился. Он говорит:

– Я не могу заставить верхних послушаться. Я всего лишь нижний, как и вы.

Стук в дверь. Чанг встает, идти через комнату к двери:

– Закрыто!

Незнакомый голос громко говорит:

– Начинает темнеть. Мне нужно улетать.

Эдди встает:

– Это пилот. – Открывает дверь:

– Хорошо, летите. Мы остаемся, – вытащил пачку юнибаксов. Я смотрел открыв рот. Несколько штук отдает пилоту, – Спасибо.

– Вы точно хотите остаться? Ладно, ваша жизнь, не моя.

Пилот поворачивается и выходит. Эдди закрывает дверь, садится к столу.

С минуту от рева мотора трясется весь лабаз.

Когда верт улетел, Эдди говорит:

– Ладно, ты не умеешь делать чудеса. Но тогда ты дал мне совет, хотел я того или нет. Теперь я прошу твоего совета. Что нам делать, старик?

Чанг злится:

– Старик, значит? Как ты меня называл, когда сопливым мальчишкой стучал в эту дверь, чтоб попроситься переночевать, – старик или мистр Чанг?

Эдди глядит в мою сторону и подмигивает:

– Остынь. Не хотел обидеть. Раз хочешь, будешь мистром Чангом. Но если ты не свихнулся от старости, ответь.

– Думаешь, я не вижу твоих хитростей? Глупый мальчишка-мэйс все еще думает, что сможет одурачить Педро Теламона Чанга?

Старик возится с чаем.

Мы ждем.

Чанг поворачивается. Он и вправду злой.

– Я же сказал: не знаю. Хочешь получить ответ – отправляйся к Рыболову! Может, он сумеет помочь. Оставь старика в покое!

Эдди грустнеет:

– Больше не могу.

– Еще как можешь! Просто…

Эдди схватил старика за руку, и тот кривится от боли.

– Нет! Ни ради мэйсов, ни ради кого другого. Больше никогда. Даже ради Анни. С того времени мне все время снится капитан. Вижу его лицо, его ужас, когда я встаю на колени. Не могу, даже если помрут все мэйсы, – Он поглядел на друга. – Прости, Бонн.

– Но…

Эдди качает головой и шепчет:

– Не смогу снова видеть его боль.

Мы все молчим, пока совсем не темнеет.

Снаружи раздается крик. Кому-то досталось ножом.

14. Роберт

Я диктовал своему компу Эйлин. Пока я отсутствовал, на основании моих инструкций она отослала чип-заметки, подписала мои письма и доставила их. Теперь она знала мой стиль гораздо лучше меня самого.

В кабинет заглянул Ван, мой административный помощник:

– Ваш отец просил заехать за ним в семь часов.

– Что ты ему сказал?

В его глазах мелькнула улыбка:

– Что вы опоздаете на двадцать минут, но беспокоиться не нужно. Воспользуетесь шаттлом.

Поворачиваясь к клавиатуре, я погрозил ему пальцем, но улыбнулся. Когда-то давно-давно я не успел на шаттл к Земле, и с тех пор отец решил, что я всегда безнадежно опаздываю. Незаслуженная репутация.

Сегодня у меня была масса времени. Пожалуй, я покину вашингтонский офис в два, хотя шаттл отлетает из Нью-Йорка только в 7.30. Можно будет спокойно принять душ в собственной квартире в башне, немного выпить перед обедом. Только что-нибудь легкое, иначе буду страдать во время ускорения.

Зазвонил мой телефон, но я его проигнорировал. Ван разберется со звонками. Он со мной уже семь лет, и я вполне мог доверить ему улаживать разного рода дела, никого не обидев.

Последний взгляд на письменный стол: терпеть не могу возвращаться туда, где царит неразбериха.

– Роб, вам лучше ответить. – Ван показал на телефон.

Я вздохнул:

– С кем я говорю?

– С Тенером.

Можно было позвонить Адаму из вертолета или даже из душа: в квартире я установил телефоны буквально на каждом шагу, но Адам всегда отвечал на мои звонки, я тоже редко не снимал трубку, когда звонил он, хоть был молодым перспективным членом Генеральной Ассамблеи от приморских городов, а он – всего лишь секретарем отставного политика, который больше не имел никакого веса.

Я снял трубку:

– Боланд слушает.

У Адама был напряженный голос:

– Не заглянешь на несколько минут?

– Я уже…

– Прошу тебя.

Пришлось пересмотреть планы на ходу:

– …выхожу. Скоро буду.