Надежда умирает последней

— Сегодня останусь с мамой. Завтра на электричке вернусь. А где вы все время были?

— Наблюдал, выжидая, когда кто-то из них совершит ошибку.

Ухмыльнулись мы одновременно. Дождался.

— Оля, это те животные, которые за девушкой в лесу бежали?

— Сами же говорили, я не ветеринар, но очень похожи. Вы думаете это именно те, кто гнался за Тасей?

— Не знаю, но они мне не нравятся. И их животные так же. Мутанты какие-то. Чем они их напичкали, что такие здоровые выросли? Будьте осторожны. Мой телефон знаете. Также передайте мою визитку вашей матери. В случае чего звоните в любое время дня и ночи. Хотя, надеюсь, они больше вас не потревожат. Я им объяснил какой иск подам в ответ. А они не похожи на людей, которым нужна шумиха.

Поблагодарив за чай, Аркадий Борисович уехал. Я же еще два дня пробыла с мамой, пока не убедилась что с ней все хорошо.

3

По прошествии двух недель, уже почти забыла о тех событиях. Во всяком случае, не думала о них уже так часто, как в первые дни. Тем более меня никто не беспокоил и никуда не вызывал. Вела обычный образ жизни, принимала клиентов, на выходные съездила к маме. Единогласно мы сделали вид, что ничего не произошло. Так ведь ничего и не произошло. Так, один неприятный день.

Сеанс уже заканчивался, когда в кабинет постучалась мой секретарь и попросила выйти. Извинившись перед все теми же Сахаровыми (сегодня как раз их последний сеанс, после которого они отправляются в недельный круиз по Средиземному морю) испытывая чувство дежавю, вышла в приемную. Там стоял знакомый мне неадекват. Правда, в этот раз один, без сопровождения.

— Добрый день. Чем могу быть полезна в этот раз?

— Мое имя Фролов Дмитрий Иванович и мне нужна ваша помощь.

— У меня сейчас сеанс. Но он скоро заканчивается. Если вы подождете в приемной, то через несколько минут смогу вас принять. Вы пришли один или с женой?

— Извините, но я не совсем правильно объяснил ситуацию, мне нужна помощь немного не по вашему профилю.

— Вы мне вообще еще ничего не объяснили.

Мужчина отвернулся, сжимая челюсти и кулаки. Не привык просить. А приказать получается мне нельзя. Из кабинета вышли Сахаровы.

— Мы, пожалуй, пойдем. А то еще опоздаем.

— Приношу вам очередные извинения.

— Ничего. Возможно, оно и к лучшему. Как только вернемся, мы вам перезвоним.

— Конечно.

Как только за супружеской парой закрылась дверь, перевела тяжелый взгляд на Фролова. Из-за него Сахаровым придется назначать вторую встречу. Причем совершенно бесплатно. Мужчина, между прочим, все правильно понял. Это если судить по следующей реплике.

— Я возмещу. — Вопросительно приподняла бровь. — Оба сеанса.

В знак согласия кивнула головой.

— С расценками вас ознакомит Света. Ну а так как я уже освободилась, то проходите в кабинет. Расскажите, что у вас за проблема, и какая нужна помощь.

Второй раз повторять не пришлось. Заняв свое место, приготовила диктофон. Всегда записываю встречи.

— Выключите.

Это была не просьба. Приказ. И прозвучал он резко, как удар хлыста. Многим не нравится на первых сеансах, что я их записываю. Но мне так удобнее. Потом не единожды прослушиваю записи, когда разрабатываю курс для пар. Важно слышать не только слова, но и интонацию, с которой они произносятся.

— Все, что вы скажите в этих стенах, будет абсолютно конфиденциально и разглашению не подлежит.

Ни слова не говоря Фролов подошел к столу и сам выключил диктофон.

— Мы нашли Таисию, но у нас возникли некоторые сложности и нам нужна помощь психолога, — говоря это, мужчина отвел до этого буравящий меня взгляд в сторону. Честно говоря, не хотелось влезать в это дело. Тася — хорошая девушка, но своя спокойная жизнь дороже. А то, что она таковой перестанет быть, согласись я помочь, уверена на все сто процентов.

— У вас в управлении нет штатного психолога или консультанта? — попыталась мягко объяснить свое нежелание связываться со всем этим. — Кроме того, у меня на ближайшее время расписаны все сеансы.

— Таисия требует только вас, иначе грозит наложить на себя руки. За деньги не переживайте, оплата ваших услуг будет щедрой и даже более чем, — на его лице мелькнула брезгливость.

— Извините, но я не могу браться за то, с чем не уверена, что справлюсь. А самоубийцы — это не мой профиль.

— Она беременна. Вы готовы повесить на свою совесть осознание факта того, что из-за вашего нежелания помочь девушке, умрет и она, и ее не родившийся ребенок?

А вот это был самый настоящий шантаж. Да такой, что не оставляет возможности ни для маневра, ни для отступления. Так что делать нечего, придется соглашаться.

— Когда и куда ехать?

— Для начала к вам. Соберете вещи.

— Вещи? — переспросила, не совсем понимая, о чем он.

— Да. Возьмете с собой что-то для длительных пеших переходов. Лучше всего кроссовки и брюки. В горах в туфлях на каблуке вам будет очень неудобно, — говоря это, он провел критическим взглядом по моей одежде, остановив его на обуви. И что ему не понравилось. Белая блузка, строгий деловой костюм, юбка до колена, а каблук всего три сантиметра. Стоп, не о том я думаю.

— Подождите. Какие горы? Вы о чем?