Надежда умирает... (СИ)

После ареста Роберта, состоявшегося, откровенно говоря, не без моего участия, она приехала обратно в Лос-Анджелес, где сняла небольшой приличный домик. В дом Роберта, где было слишком много неприятных для нее воспоминаний, она вернуться не захотела и я ее в этом понимаю. У меня сохранились ее дневники, где она описывала все, о чем думала вдали от Лос-Анджелеса. Сейчас, перечитывая их, я понимаю, как сильно она любила Роберта и не менее сильно боялась за сына. Боялась быть женой преступника, надеясь, что он в конце концов исправиться и в тоже время не хотела быть матерью сына преступника. Местами она даже думала об аборте, который, я не сомневаюсь, состоялся бы, если бы не чувства ее к Роберту. Она хотела сохранить в себе частицу его, но частицу не преступника, а любимого ею человека, человека который был ей нужен, но с которым она не могла быть рядом из-за рода его занятий. Но это ее дневники и я не имею права рассказывать обо всем, да и не хотел бы, так много значат для меня эти исписанные, местами дрожащим почерком, местами с буквами, расплывшимися от слез, есть даже строчки, предложения, оборванные на половине, так сильны были ее эмоции в тот момент, что даже слова не ложились на бумагу. Но это уже не важно. Сейчас главное то, что с ней, кажется все в порядке, все даже очень не плохо. У нее своя жизнь, кажется, появился на примете не плохой человек, не богатый, не такой хороший (да при всем своем роде занятий сам по себе Роберт никогда в душе не был плохим), как Роберт, но он любит ее и я лишь могу надеяться на то, что ее ожидает прекрасное будущее. Я только надеюсь, она не заставит меня вновь пройти через тот свадебный кошмар, что я пережил десять лет назад! Кого я обманываю? Стоит ей только попросить.... Я старый безвольный тюфяк, вот кто я! Давно следовало бы похоронить все эти любовные сопли и жить спокойно со своей женой, а не могу.... Даже ради Дженифер и наших двух детей, милых девчушек-близняшек, которых я безумно люблю, но..... В те дни, когда Анджела навещает нас с сыном и в вечерних сумерках, сидя на крыльце нашего дома, любуясь на океанский закат, загадочное и волнующее почти ежедневное, но никогда не приедающееся событие, я, чувствуя себя вором, обнимая жену, все равно украдкой ловлю каждое ее слово, взгляд, перекидываюсь парой незначительных слов и мое сердце словно у автомобиля, взявшего с места сотню миль в час, несущегося по краю пропасти. А когда я смотрю, как Джон играет неподалеку с моими девочками, очень сожалею, что это не наши с ней дети....

А Роберт? За торговлю наркотиками он получил, даже с помощью элитной армии адвокатов, которых нанял для этой цели, по заслугам и выйдет через пятьдесят лет, если выйдет, уже дряхлым, ни на что не годным стариком. Я надеюсь.... ".

Майкл закрыл свой дневник и бросил беглый взгляд на часы. Почти полночь. Чудо, если Джен не спит и ждет его. Устало потянувшись в кресле, он закрыл дневник, спрятал его в самый дальний ящик стола под кипу деловых бумаг, надеясь, что жена никогда не найдет его, в чем уже давно ошибался и прошел в ванную, а затем в спальню.

Дженис спала. Полу сидя, с подушкой под спиной и в руках держала книгу, как читала, так и заснула. Майкл заботливо и осторожно взял книгу из ее рук, машинально отметив, что это какой-то новый роман Стивена Кинга, самое подходящее чтение на сон грядущий, снял ее очки. Дженис что-то пробормотала, но не проснулась. Он помог ей, полусонной, улечься поудобнее, поцеловал и лег рядом, выключив свет на ночном столике.

Сон не шел. Даже дневная усталость не помогала, он лежал в темноте и разглядывал силуэт Джен. Он хотел любви, хотел обнимать ее, целовать ее волосы и.... Это никогда не было для него простым сексом. Простым и надоевшим за десять лет сексом, как у большинства других пар. Нет.... В этом для него было нечто большее. Он искал не радости плотских утех, которые приходили через несколько минут сами собой, нет.... Для него было важнее, что рядом с ним была она, он не был больше одинок и в сексе лишний раз искал не удовольствия, а душевного единения, понимания, уважения.... Но Джен спала и он был бы слишком большим эгоистом, если бы разбудил ее после тяжелого рабочего дня. От скуки он зажег свет со своей стороны кровати и взял ее книгу. Открыл на случайной странице и начал читать, сначала без особого интереса:

"- Я так устал от боли, которую слышу и чувствую, босс. Я устал от дорог, устал быть один, как дрозд под дождем. Устал от того, что никогда ни с кем мне не разделить компанию и не сказать, куда и зачем мы идем. Я устал от ненависти людей друг к другу. Она похожа на осколки стекла в мозгу. Я устал от того, что столько раз хотел помочь и не мог. Я устал от темноты. Но больше всего от боли. Ее слишком много. Если бы я мог сам со всем покончить! Но я не могу"[XI].