Надежда узника

Выстрела я не слышал, видел только пятнышко лазерного прицела, прыгавшее по колесам. Машина Мантье шарахнулась на обочину, врезалась в крыльцо деревянного дома. Гардемарин издал громоподобный торжествующий крик, и у меня заложило уши. Содрогнувшись, я опрометью бросился к рации, сбавил громкость и так же остервенело развернулся к Толливеру:

– Быстрее! А то сбежит!

Едва Толливер затормозил у крыльца, из помятой машины выбрался Мантье и с умопомрачительной скоростью понесся прочь.

– Лови!

Толливер выскочил и рванул за Мантье. Я тоже поплелся следом, проклиная свою болезнь. Ну и черт с нею! Толливер – отличный бегун. Догнал Джеренса, догонит и Мантье. Так оно и случилось. Настигнув плантатора, Толливер врезал ему кулаком. Мантье повалился за землю, как мешок с мусором.

Я упрямо ковылял к месту расправы. Вдруг Мантье вскочил на ноги, но Толливер моментально дал ему под дых и добавил по физиономии. Когда я наконец дотащился, Толливер одной рукой пригвоздил плантатора к дереву, а другой молотил дергающееся тело.

– Хватит, – пропыхтел я.

Но Толливер не останавливался.

– За Тамарова! За вертолет! – приговаривал он, потчуя Мантье увесистыми ударами.

Против такой постановки вопроса я возразить не мог и в нерешительности застыл. Однако увлекшийся Толливер столь плотно приложил кулаком под ребра Мантье, что тот обмяк и рухнул наземь.

– Хватит! – повторил я настойчивее.

Теперь Толливер подчинился и оставил поверженного врага в покое. Рядом на дороге приземлился вертолет. Едва лопасти замедлили свое вращение, из него выпрыгнул светловолосый мальчишка.

– Гардемарин Харви Келл, сэр! – доложил он, вытянувшись по стойке смирно и расплываясь в экстатической улыбке. – Я же говорил, что попаду в гада!

– Вольно, мистер Келл. – Пораскинув мозгами, как бы отблагодарить меткого стрелка, я добавил:

– Отличная работа, гардемарин.

– Это тот самый тип, что покушался на вашу жизнь, сэр? – спросил он, удовлетворенно поглядывая на Мантье, в полубессознательном состоянии скребущего лапами землю.

– Да. – Лишь теперь я ощутил сладость победы. – Заберите его в вертолет и доставьте в Адмиралтейство. Толливер, помогите мистеру Келлу. Я справлюсь с электромобилем сам.

– Есть, сэр, но…

– Это приказ! – оборвал я Толливера.

– Есть, сэр. Извините. – Толливер подхватил Мантье за шкирку, Келл – за ноги, и бросили плантатора в вертолет.

– Где он?! – нетерпеливо крикнул я, ворвавшись в Адмиралтейство.

– В светоизолированном помещении, сэр, – вскочил лейтенант Энтон. – Мне показалось, это для него лучшее место.

– Надежно заперт?

– Под охраной, сэр. Его стережет гардемарин Толливер.

Из конференц-зала выглянул Алекс.

– Как самочувствие, мистер Сифорт? – заботливо поинтересовался он.

– Порядок! – На всякий случай я нацепил маску.

– Какое у меня на сегодня задание?

– Не путаться у меня под ногами, мистер Тамаров, – раздраженно буркнул я. Алекс изменился в лице.

– Ладно, пошли вместе, – смягчился я и заковылял по коридору.

– Куда?

– Допрашивать человека, который лишил тебя памяти.

Фредерик Мантье сидел на стуле в центре комнаты без окон, а над ним со сжатыми кулаками свирепо нависал Толливер. Лицо Мантье распухло от синяков.

– Что вы с ним делаете? – грубо спросил я сквозь маску.

– Охраняю преступника, – зло огрызнулся Толливер. – Жду, когда он попробует дернуться.

– Оставьте нас, мистер Толливер, – приказал я.

– Но… Есть, сэр. – С нескрываемой досадой Толливер вышел.

– Рад видеть вас снова, капитан, – саркастически произнес Мантье. – В прошлый раз мы оба выглядели несколько лучше.

– Сам виноват, не надо было драпать, – холодно ответил я, наливаясь яростью.

– Это единственная причина моего избиения? – съязвил он.

– После допроса ты запоешь по-другому! – Я знал по собственному опыту, как после допроса с наркотиками и полиграфом раскалывается голова, а желудок норовит вывернуться наизнанку.

– А зачем меня допрашивать? – изобразил он удивление.

– Вы обвиняетесь в покушении на убийство, причинении тяжких телесных повреждений, уничтожении армейской собственности. – И в похищении воспоминаний Алекса, ублюдок. – Я вытрясу из тебя все! А потом тебя повесят. – Я злорадно оскалился. – Так что допроса вам не избежать, Мантье. У нас достаточно доказательств, чтобы отправить тебя кормить могильных червей.

– К сожалению, должен вас разочаровать. Я сознаюсь добровольно.

– В чем? – опешил я.

– Во всем. В том, что пустил в ваш вертолет ракету, что перегородил дорогу грузовиком и устроил взрыв.

– Все равно вас повесят!

– Разумеется.

Я без сил рухнул в кресло.

Откуда это ощущение неудовлетворенности? Может быть, оттого, что ему не придется переживать муки допроса с использованием наркотика правды и детектора лжи? Мне во время такого допроса было легче, ведь я ничего не собирался утаивать, никаких преступлений я не совершал, наоборот, я хотел, чтоб Адмиралтейство убедилось в моей искренности. Но все равно тот допрос потрепал мне нервы. Вот почему мне хотелось, чтобы Мантье помучился. Ведь ему есть что срывать! Его муки стали бы во сто крат горше.