Надежда узника

Ни один гражданин Надежды ни при каких обстоятельствах не должен узнать об этом приказе. Надеюсь, мне удастся прибыть в Адмиралтейство лично для подтверждения сего приказа.

Кодовое слово: Судьба.

Адмирал Джорджес Т. Де Марне, Главнокомандующий».

Я сидел в глубоких раздумьях, обхватив голову руками. Спустя несколько минут позвонил Алекс.

– Мистер Сифорт, как вы себя чувствуете? Можно войти? – спросил он.

– Да. – Я стер с экрана изображение. Вбежал Алекс.

– Вы так долго молчали… – Вдруг он остолбенел. Взгляд его остановился на моем лице. – Вы плакали?

– Не говори глупостей. – Я провел по лицу рукавом. – Лучше позови лейтенанта Энтона.

Вскоре дежурный лейтенант стоял передо мной. Я едва сдерживал дрожь. Помещение почему-то вдруг стало очень холодным.

– Мне нужен список всех военнослужащих Военно-Космических Сил, оставшихся на планете, – потребовал я.

– Он уже есть в компьютере, сэр. Это займет всего пару минут. Прикажете вывести список на другом дисплее?

Я сообразил, что сижу за его дисплеем.

– Нет, работайте на этом. – Я встал. Куда податься? Наверх я, может быть, еще дойду, а вот обратно вряд ли. – На этом этаже есть подходящие помещения?

– Есть конференц-зал, сэр.

Энтон проводил меня туда. Я плюхнулся в кресло перед полированным столом из местного дерева ценной породы. Сердце стучало молотом. В дверь заглянул Тол-ливер.

– Уже шесть пятьдесят пять, сэр, – напомнил он. Я с трудом повернул к нему голову.

– У меня есть часы. – От этой короткой фразы меня охватила одышка.

– Вы обещали к семи часам явиться к доктору.

– Потом.

– Вы дали слово Бранстэду.

Сразу я не смог ответить. Кое-как отдышавшись, я слабо произнес:

– Что вы цепляетесь ко мне?

– Я всего лишь выполняю свой долг, – невесело усмехнулся он.

– Почему вы беспокоитесь за мою жизнь?

– Я ведь уже говорил раньше. Следственная комиссия…

– Хватит об этом! Его усмешка погасла.

– Дело в том, что благодаря вам меня никто не возьмет в свою команду. Если вы умрете, меня выпроводят в отставку. На что я тогда буду жить? Кроме как для службы в Военно-Космических Силах я ни на что не годен. – Толливер оперся о дверь, прикрыл глаза, словно от боли. Наконец он оправился. – Простите. Мне не нужна ваша жалость. Везти вас к доктору?

– Я не могу отлучиться. У меня важный приказ. – От такого количества слов я начал задыхаться. Толливер подскочил ко мне с криком:

– Тогда возьмите с собой рацию! В двери возник лейтенант Энтон, но замешкался, не зная, стоит ли присутствовать при нашей разборке.

– Входите, мистер Энтон, – сказал я. Покосившись на Толливера, Энтон подошел ко мне со списком. Я насчитал в нем двенадцать офицеров.

– Это все? – удивился я.

– Как это ни странно, сэр, но все остальные на станции, – ответил Энтон.

Я просмотрел список внимательнее. Трапп, Энтон, Алекс. Два гардемарина, тоже в этом здании. Еще три гардемарина и один лейтенант помогают вести спасательные работы в Сентралтауне. Толливер и Берзель. Из всего гарнизона остались только они и я.

– А сколько солдат? – спросил я.

– После взрыва, когда казармы разрушились, всех уцелевших солдат отправили на орбитальную станцию. Еще два-три десятка ведут спасательные работы в городе. – Поколебавшись, Энтон решился на несколько дерзковатый вопрос:

– Можно узнать, почему вы об этом спрашиваете?

– Нельзя. – Во избежание ненужных подозрений надо было ответить более естественно, поэтому я проворчал:

– Не забывайте, что вы разговариваете с капитаном, – и закашлялся.

– Есть, сэр. – Покосившись на Толливера, Энтон осторожно спросил:

– Что еще прикажете, капитан?

– Продолжайте нести дежурство.

Когда Энтон ушел, Толливер снова напомнил:

– Уже пятнадцать минут восьмого, сэр. Вы дали слово.

Меня бросило в жар. Я расстегнул китель.

– Я уже нарушил его, – ответил я.

– Еще можно искупить вину.

У меня уже не было сил сопротивляться.

– Ладно, – сказал я, – ищите вертолет. Вскоре Толливер вернулся с сообщением:

– Есть пять вертолетов, из них два в ремонте, три патрулируют центр города. Энтон говорит, что грабежи усиливаются. Снять вертолет с патрулирования, сэр?

– К черту! Толливер опешил.

– К черту! – повторил я. – К черту вертолеты! – Я испугался: это же почти богохульство! Ну и ладно. На Страшном суде мне придется отвечать перед Всевышним и не за такие грехи. Быстро прочитав про себя молитву раскаяния, я со вздохом согласился:

– Хорошо, поедем на электромобиле.

Когда я добрался до машины, мои колени дрожали. Я сел на заднее сиденье, натянул маску. Лекарственные пары помогали слабо. Постепенно я задремал.

– Приехали, сэр.

Я удивленно открыл глаза. Казалось, прошло какое-то мгновение. Неужели доехали? Почему так жарко и так темно?

– Где мы? – прошептал я.

– У клиники, – ответил Алекс. Я попытался встать, но упал как подкошенный в жестоком приступе кашля.

– Помогите, – прохрипел я.

Алекс доволок меня до школы, где размещалась клиника. Толливер бросился к регистрационному столу, о чем-то тихо говорил со штатским, кивающим на лавки, где сидело множество пациентов.

– Живо! – вдруг крикнул Толливер и расстегнул кобуру. – Ради бога! Срочно!

– Отставить! – прохрипел я.