Надежда все исправит (СИ)

За компьютером сидела худощавая брюнетка лет пятидесяти. Услышав мой голос, она вскинула глаза и, поправив очки в старомодной оправе, улыбнулась:

— Валенкина, да? — уточнила она, и я, скривив губы от родной фамилии, кивнула. — Заходите.

С непривычки одергивая ужасную юбку, я прошла в кабинет и присела на стул перед директорским столом.

— Я вас ждала пораньше, — призналась директриса, — Хотела сразу представить вас классу, у них сейчас как раз урок.

— Простите, у меня случились непредвиденные обстоятельства, — оправдалась я, блуждая взглядом по стенам, обвешанным грамотами на имя Людмилы Сергеевны Прошиной — директора старейшей школы славного Булкина.

— Ничего, начнете со следующей недели, — женщина мило улыбнулась и вдруг заговорила шепотом, — Антон Игоревич объяснил, что для вас это просто временное занятие, но я попросила бы вас с особым вниманием отнестись к детям. Пусть урок труда — не самая важная дисциплина, но девочки в какой-то мере будут смотреть на вас и брать пример. Понимаете?

Хотелось закатить глаза, демонстрируя свое отношение к возложенной на мои плечи ответственности, но вместо этого я только коротко кивнула. Кому вообще нужны эти уроки труда?

— Вам нужна будет программа? — поинтересовалась Людмила Сергеевна, шаря глазами по полке с папками.

— Не думаю, — я покачала головой, — Я и без программы смогу сшить с девочками фартук.

В моем голосе мелькнуло презрение, но женщина этого явно не заметила. И тогда я зачем-то добавила:

— Вас попрошу в ответ не упоминать вслух имени Антона Игоревича. Мое пребывание здесь и наши отношения должны остаться в тайне, — строго произнесла я, — Пресса все разнюхает, сами понимаете.

— Ох, конечно! — Людмила Сергеевна закивала, выражая полное понимание приказа.

Вот и славно. Не хватало еще, чтобы кто-то пустил слух, что новенькая трудовиха приехала в Булкин, потому что ее погнал богатенький жених.

— Пойдемте, я представлю вас девочкам, — Людмила Сергеевна поднялась с места, и я только вздохнула, увидев на ней еще более древнюю юбку-годе коричневого цвета.

Мы поднялись на второй этаж, и только тут я поняла, что в школе действительно идет реновация. Часть стен уже была выкрашена тепло-бежевым тоном, напольное покрытие в виде протертого линолеума было полностью заменено на качественную плитку. Я улыбнулась, подумав о том, какую благодарность эти люди должны испытывать к Антону и его компании. И все это — мой мужчина.

Мы прошли по коридору и остановились у кабинета в небольшом закутке с двумя высокими окнами, через которые в помещение падали лучи теплого сентябрьского солнца.

Людмила Сергеевна постучалась и раскрыла дверь.

— Василий Михайлович, я пришла представить вам вашу коллегу, — начала она, подзывая меня рукой.

Кто бы только знал, как мне не хотелось сейчас входить в этот кабинет к Василию Михайловичу, но, покорившись, я сделала шаг и оказалась под пристальным взглядом небольшого класса и его учителя — лысоватого маньяка Василия Михайловича.

Увидев меня, он вскинул брови в удивлении, но ничего не сказал, чему я даже была благодарна.

— Василий Михайлович, дети, это Надежда Львовна — наш новый учитель труда, — представила Людмила Сергеевна.

— А мне так нравилось забивать гвозди в табуреты, — иронично заметила одна из учениц — черноволосая красавица с тяжелым взглядом.

— Юбка, как у Ирки, да? — прошептал кто-то, и я ощутила, как щеки заливаются предательским румянцем.

— Добрый день, — коротко выдавила я.

— Ну что, Надежда Львовна, — издевательски улыбаясь, произнес Василий, — Рад видеть вас в нашей школе! Уверен, мы подружимся.

Подмигнув мне в своей маньяческой манере, Василий Михайлович хохотнул и обратился к ученикам:

— Чего рты раскрыли? Возвращаемся к работе!

Отвернувшись, дети занялись своими делами, а я поспешила покинуть кабинет, слыша, как директриса на прощание говорит девочкам:

— На следующей неделе вы идете на урок в двести восьмой кабинет.

Я подняла глаза, заметив табличку «208» прямо напротив.

— Могу я посмотреть? — Я кивнула на свой кабинет, когда директриса вышла и заперла дверь.

— Да, там должны были уже убраться, — Людмила Сергеевна дернулся ручку, и дверь двести восьмого кабинета распахнулась. — Входите, располагайтесь. Когда закончите, зайдите ко мне. Оформим документы.

Я кивнула и, оставшись одна, прошла в кабинет.

Это было небольшое помещение с пятью партами, на которых были установлены советские швейные машинки, которые по тяжести могли сойти за штангу в спортзале. Стол учителя располагался в углу, и меня даже порадовало то, какое расстояние было между столом учителя и детскими партами. Чем дальше — тем лучше.

Я приехала сюда не дружить с учителями, не воспитывать учеников, не строить из себя хорошего преподавателя. Мне нужно лишь сшить пару дурацких фартуков, а так не успею оглянуться — и год пройдет.

Лишь бы эти допотопные машинки вообще работали.

Вот и проверим. В конце концов, мне нужно разобраться с своими брюками.

Глава 4