Надежды леди Коннот

– Как ты думаешь, все было предопределено? Пчела укусила коня в нужный момент, и конь встал на дыбы… Еще бы секунда – и ничего бы не случилось, или секундой раньше – и ты не нашел бы меня!

– Любовь – очень сильная штука, – прошептал он. – Помнишь слова Шекспира: «Не верь, что правда лжи не знает. Но верь, что ты любима мной». Я всегда буду любить тебя, Сефора.

Ее глаза наполнились слезами.

– Фрэнсис, когда все закончится, отвези меня домой. Я хочу, чтобы у нас были дети. Много детей! Они будут расти в Колмид-Хаус, потому что я распрощалась со светским обществом и с Лондоном. Кроме тебя, мне ничего не нужно.

Они приехали к началу бала. Особняк Кларков светился огнями. Войдя, они заняли места рядом с Гейбриелом и Аделаидой, Дэниелом и Аметистой, Люсьеном, Алехандрой и Кристиной Говард.

Сефора радовалась, что Фрэнсис сегодня будет не один. Хорошо, что пока нигде не видно ее родителей… Еще полчаса назад она храбрилась, но сейчас была немного напугана и беспокоилась, хотя на душе стало тепло после их взаимных признаний.

Она давно уже поняла, что любит Фрэнсиса, и чувствовала, что он относится к ней так же, но слова, которые она когда-то запретила ему произносить, именно сейчас приобрели вес и смысл. Они сильно отличались от пустых признаний Ричарда, которые совершенно не отражали его чувств.

Когда заиграли вальс, Фрэнсис с поклоном пригласил ее на танец.

– В танце мы сможем лучше осмотреть помещение и тех, кто в нем находится, – тихо пояснил он, когда они заняли место среди танцующих пар.

Находясь в его объятиях, под ярким светом люстры, Сефора какое-то время просто наслаждалась близостью. У нее самый лучший муж – добрый, сильный и искренний. И красивый… Взглянув на него, она улыбнулась. От нее не ускользнуло, какими взглядами провожают его многие дамы. Она крепче сжала пальцами его плечо.

– Сефора, Уинбери стоит в дальнем конце залы, но никаких признаков Теренса Каммингса я не вижу.

Она рассеянно улыбнулась. Ее мысли приняли совсем другой оборот. Рядом танцевали Гейбриел и Аделаида. Глаза графа Уэсли так же целеустремленно оглядывали залу.

Наконец они заметили Салли Каммингс; она стояла одна рядом с большим окном и выглядела расстроенной. Сефорой овладело дурное предчувствие. Она ведь тоже могла бы стать такой через десять лет, если бы вышла за Ричарда! Неуверенное и испуганное выражение лица было ей отлично знакомо; она столько раз видела его, когда смотрелась в зеркало.

Когда вальс закончился, Фрэнсис подвел ее к родителям – они как раз приехали и стояли сбоку, ожидая их.

– Надеюсь, вы здоровы, – довольно холодно приветствовала их мать.

Отец проявил чуть больше заботы:

– Как я рад снова видеть тебя, Сефора! Я скучал по тебе. Рад, что ты выглядишь счастливой.

– А где Мария? – Сефора стала озираться по сторонам в поисках сестры.

– Еще не приехала, но непременно появится чуть позже. С ней тетя Сьюзен.

Отец повернулся к Фрэнсису:

– Надеюсь, Сент-Картмейл, ваша воспитанница поправилась после того… происшествия в Лондоне. Если я чем-то могу вам помочь, чтобы найти преступников, вам стоит только попросить.

– Благодарю вас, лорд Олдфорд, но дело близится к завершению. Скоро ее похититель предстанет перед судом, – вежливо, но холодно ответил Фрэнсис.

Сефора вздохнула. Эти двое в чем-то похожи. Жаль, если они так и не успели узнать друг друга достаточно хорошо, чтобы проникнуться взаимной симпатией. Она обрадовалась, когда к Фрэнсису подошел Люсьен Говард, а ее родители двинулись дальше.

– Каммингс здесь, – сообщил Люсьен. – Он играл в карты в соседней комнате, а сейчас вышел подышать воздухом. Он весь вечер пьет, так что будь осторожнее. Я дам тебе несколько секунд, чтобы допросить его.

Поблагодарив Люсьена, Фрэнсис взял жену под руку.

– Сефора, я бы попросил тебя побыть с родителями, но по глазам вижу, что ты к ним не пойдешь.

Несмотря ни на что, его голос звучал спокойно. Правда, он не раз попадал в переделки; возможно, он хорошо умеет скрывать чувства. Ее же сердце колотилось так часто, что она с трудом могла говорить.

* * *

Они вышли в широкие застекленные двери на террасу; Фрэнсис оглядывался по сторонам. Два человека на дальнем конце террасы были заняты разговором; еще двое стояли в противоположном конце.

Кузен Уинбери продолжал пить – на мраморном столе рядом с ним стояли два пустых бокала, и он держал в руке еще один. Когда они подошли, его лицо исказилось от злости.

– Леди Сефора, не думал, что вы вернулись в Лондон. Мне говорили, что вы счастливо обосновались в фамильном имении Дугласов в Кенте.

– Так и было до вчерашнего утра. В Лондон мы приехали по делам.

Каммингс посмотрел на него так, что Фрэнсис невольно забеспокоился. Повернувшись к Сефоре, он тихо предложил:

– Пожалуйста, принеси мне чего-нибудь выпить. У меня пересохло в горле.