Надежное занятие

– Долго объяснять. В проводке была неисправность. Произошло замыкание. В худшем случае машина могла сгореть. У меня обошлось. Значит, надо сделать доброе дело.

– Ну, тебе виднее, – девушка с прежним равнодушием пожала плечами.

Похоже, ей было на самом деле все равно: мокнуть на остановке, трястись в вонючем автобусе или ехать хоть и в старой, но все-таки машине.

– Только я никогда не смотрю на дорогу и не знаю, как туда проехать.

– Это не страшно. Навигатор выведет.

– Роскошно живешь, – девушка усмехнулась. – Даже навигатор у тебя есть.

– Таксовать без навигатора в этом городе – все равно что ловить мышь с завязанными глазами, – непонятно оправдывающимся тоном ответил он. – Ну так какой у тебя адрес? Улица Буревестника, дом? Хорошо бы без дроби, а то искать дольше…

3

Машина медленно плыла по заполненным снежной слякотью улицам. Этой части города он практически не знал и поэтому следовал указаниям навигатора, который, как часто бывало, несколько раз пускал их по длинному объезду.

– Извини, что так долго едем, – сказал он. – В самом деле маршрут неизвестный, да еще дорога такая.

– Нормально, – ответила девушка. – Я хоть отогреюсь.

Она сняла вязаную шапочку, встряхнула головой. Он искоса отметил, что волосы девушки не темные и не светлые, и какой-то неопределенной длины. Сейчас все или носили лохмы до самого пояса или стриглись почти наголо. У этой же было что-то среднее.

Странное дело, – подумал он. – Чем больше я разглядываю эту девушку, чем больше она открывается, тем больше она мне не нравится. Если она – чисто теоретически – разденется догола, то меня наверняка просто стошнит…

– Ну и как Европа? – неожиданно спросила она. – Удачно покоряется?

– Ну, как сказать, – пожал плечами он, не ожидав от нее ироничного вопроса. – Временами и местами.

– Я имела в виду, выгодно на машине ездить и возить пассажиров?

– Когда как, – честно ответил он. – Все зависит от времени суток, от погоды, еще черт знает от чего. Но в общем не очень. Если бы еще машина новая была… А так после ремонта и бензина мало остается.

– Но все-таки ты ездишь, – сказала она.

– Езжу. Нужно иметь какое-то надежное занятие. Я же не говорю, что собираюсь быть таксистом. Но пока учусь, по специальности никуда не устроиться. Лучше уж таксовать, чем подавать тарелки в пиццерии.

Девушка ничего не ответила. Он уже понял, что ее гложут какие-то свои невеселые мысли и она лишь время от времени, словно очнувшись, начинает говорить.

– Самое время начнется зимой, – продолжал он, словно ей то было интересно. – Когда станет холодно, пассажиров прибавится. Но я к зиме не готов, не знаю, что буду делать. Зимней резины нет.

– Зимняя резина, знаю… – неожиданным эхом отозвалась девушка. – Знакомые слова. Отец тоже. Пока…

Она не договорила, и он не уточнил, что стало с отцом. Умер, ушел или просто потерял работу… дело известное и абсолютно безнадежное.

Судя по всему, неожиданное воспоминание об отце снова погрузило ее в грустную задумчивость. Потому что еще несколько километров в сгущающихся сумерках они ехали молча. Наконец тишина – относительная тишина в потрескивающей позванивающей и грохочущей на каждом ухабе машине без магнитолы – стала нестерпимой и он, не зная, зачем это делает, спросил:

– Слушай, ты почему такая грустная и потерянная? Что у тебя случилось? Помочь тебе можно?

Последние слова вырвались уже полностью сами по себе. Но девушка восприняла вопрос отстраненно.

– Да ничего не случилось, – с прежним равнодушием ответила она. – Отчисляют меня. И ничем тут не поможешь.

– Отчисляют? – переспросил он. – С какого курса?

– С четвертого. Осталось всего два года. Жалко…

– Ты кто по специальности? – зачем-то уточнил он.

– Бухгалтер-экономист.

– Я маркетолог. И тоже на четвертом. И тоже еще два года. Последний набор специалистов. Как и у вас, наверное?

– Ну да, – кивнула девушка. – Следующие уже бакалаврами пошли.

– А за что отчисляют? Задолжности?

– Да нет, – просто ответила она. – Учусь я… То есть училась хорошо. Почти отлично. За неоплату первого семестра.

– И что? Они теперь за просрочку отчисляют? Быть такого не может, – уверенно возразил он.

– У меня не просрочка, – пояснила девушка. – Мне просто в этом семестре нечем платить за учебу.

– Но если ты училась хорошо, на бюджет не могла перевестись в начале курса? – по инерции продолжал он.

– Пыталась. Там все места блатными заняты. Местными по крайней мере, а я чужая.

– Слушай, а какая у вас плата за семестр?

Наверное, этого вопроса, вылетевшего словно помимо его воли, задавать не стоило. Разбираться в чужих проблемах – значит увязать в болоте, причем именно в чужом. А ему хватало и своих. Но вопрос прозвучал, и девушка ответила:

– Такая ж, наверное, как и у вас. Семнадцать тысяч.

– Семнадцать тысяч… – повторил он. – Такой суммы у меня нет, я бы тебе одолжил.