Надежный человек

«Боевое задание и… будущая мать… — У Зуграву на все была своя точка зрения, — Заговорила женщина: сейчас ей тяжело, не у дел, не может дождаться времени, когда ринется в бой. Вот и прорвалось наружу. Хм, бороться не за двоих, а вдвоем. Скорее всего, с Волохом. Именно ему, бежавшему из тюрьмы, следует исчезнуть из поля зрения врагов. Сейчас, конечно, он снова на заметке у шпиков. В свое время станешь и матерью. Скоро, очень скоро встретишь среди гор, в маленьком венгерском селе, свой медовый месяц!»

 — Тебя назвали таким красивым именем, Илона.

 — Да, красивым, только… Ты помнишь сороковой? Освобождение Бессарабии?

 — Разве можно забыть двадцать восьмое июня!

 — Я вернулась домой, а они, бедные…

 — Кто «они»? — не понял Зуграву.

 — Все это не так просто, Зигу, — проговорила она. — Что поделаешь: мучаются под режимом Хорти. В то время как я…

 — Ты борешься с его кровным братом — Антонеску. С Гитлером тоже. Если тебя пошлют к ним, то не с пустыми руками.

 — Не понимаю: о чем ты, Зигу? — От волнения у нее дрогнул голос. — Как это: пошлют? Ты смеешься надо мной?

 — Повторяю: если пошлют, то не с пустыми руками. Советский Союз — самая щедрая сила в мире! Ясно, дорогая мадьярка?

Она на мгновение закрыла глаза.

 — Значит, ты «за»? Что и требовалось знать. Остальное… в свое время.

XIX

Тудораке Хобоцел почувствовал, что снова готов свалиться с ног от такого количества спиртного, и предложил выпить кофе.

 — Сам отравляйся этим пойлом, я же не собираюсь отказываться от вина, — отклонил предложение Кыржэ. — Тебе хочется отрезветь, мне, наоборот, добавить, Чтобы как следует отдохнули нервы.

 — Опять раскалывается голова? — сочувственно проговорил кельнер.

Вместо прямого ответа эксперт с досадой махнул рукой.

 — Мне нравится ставить в тупик этих арийцев — считают, что у нас каменные головы! Так пусть же разуверятся. Хоть в чем‑то можно доставить себе удовольствие?

Он вытащил из портсигара сигарету и, разорвав пополам, одну половину положил назад, к остальным. Отказавшись прикурить от зажигалки Тудораке, сам чиркнул спичкой и, закурив, подержал спичку перед глазами, пока не обуглилась.

 — В нашем деле тоже есть мелкие жулики, хотя больше — да будет тебе, орангутангу, известно — гангстеров! В то время как… — Он отхлебнул из стакана, глубоко затянулся и, выдохнув дым, стал заинтересованно следить за тем, как расплывается прозрачно–голубоватое облачко. — У местных коммунистов огромный опыт в деле конспирации. Накопленный еще до сорокового года. Когда приходилось скрываться от жандармерии, префектуры, сигуранцы. В конце концов они превратились в кротов, зарылись в землю. — Он несколько раз подряд затянулся, подождал, чтоб немного рассеялось облако дыма, затем стряхнул пепел в пепельницу. — Партизаны тоже не подарок, можешь поверить! Создали настоящие штабы, хорошо вооружены. Правда, скрываются по лесам. В то время как эти ходят вокруг, мелькают перед глазами, следят за каждым из нас, проникают в такие места, что только глаза на лоб лезут. У тебя же под ногами роют землю! Нельзя ручаться даже за того, с кем сидишь за одним столом! — Выпей хотя бы вина с зельтерской, ей–богу! Чего насупился, ну? Не тебя же я имел в виду: ты разве на крота похож — на гориллу! Пей, не то… — Он налил Тудораке вина, чокнулся. — И не ставь на стол, не допив, я суеверен! — Тудораке выполнил требование, и лицо эксперта прояснилось. — Есть только одна существенная разница: на кой черт кротам глаза? Зато этим — о–го–го! У них такие глаза, такие!.. Горят, пылают, готовы обжечь! И слава богу! И очень хорошо! Можете соблюдать строжайшую конспирацию, но куда денете эти горящие глаза? Научись различать по взглядам — и хватай на месте! Объяснить на конкретном примере? Пожалуйста! У тебя в глазах тоже что‑то горит, не отрицай — горит, это точно! Но пожар этот всего лишь от вина — попробуй сосчитать, сколько выдул за вечер! Конечно, могу и ошибаться, не исключено, хотя, с другой стороны, если обводишь вокруг пальца — можно объяснить простым мошенничеством… Обсчитаешь, получишь щедрые чаевые…

 — У каждого человека что‑то на уме! А если так, то разве кельнеры чем‑то хуже других? Подумай сам, — Тудораке внезапно перешел на «ты», хотя тут же решил, что играть и дальше в простачка становится опасным, — сколько людей приходится встречать за этими столами? И каждый раз — если не ты его продашь, то он тебя! Так повелось: не ты сядешь на шею другому, так другой сядет на шею тебе! У тебя есть — дай другому, рука руку моет. Хочешь заработать, — значит, слушай, смотри и молчи в салфетку. Проще простого!