Надгробие Дэнни Фишеру

Через несколько шагов я ощутил, что за мной следят. Остановился, оглянулся. Никого. Вновь двинулся вперед, лопатками чувствуя чей-то взгляд. Под фонарем глянул на часы. Шел третий час. Вдруг краем глаза заметил какое-то движение в тени. Резко обернулся, замер, готовый в любой момент убежать.

Из тени под свет фонаря не спеша вышел маленький серый котенок, и я рассмеялся облегченно. Еще немного — и будут грезиться привидения. Пошел дальше.

Огни Деланси-стрит были уже совсем рядом. Я влился в толпу, чувствуя себя здесь в безопасности. Медленно шел я среди людей, и постепенно страх покидал меня.

Мальчишка — продавец газет выкрикивал:

— Утренний выпуск! Спортивные новости!

Я купил газету и развернул последнюю страницу. Моя фотография была в правом верхнем углу. Камера запечатлела меня, когда я стоял над Гарделлой. Гордость переполнила меня, я представил, как все эти люди, что проходили сейчас мимо, будут приветствовать меня — нового чемпиона. Я представил, как изменятся их лица, если они узнают, что я — Дэнни Фишер.

Улыбка мигом слетела с моих губ, когда я увидел, что есть люди, которым не надо было говорить, кто я такой. Из окна кондитерской высунулся Спит, он улыбался мне. Газета выскользнула из пальцев. Ощущение не обмануло меня — они все время следили за мной, дожидались, когда я останусь один.

Спит кивнул человеку, стоявшему на тротуаре. Мне он был знаком. У нас в квартире его звали Сборщиком. Филдс посылал его к тем, кто отказывался платить. После встречи с ним они с радостью расплачивались, если, конечно, могли.

Я быстро нырнул в толпу, борясь с желанием броситься бежать со всех ног. Опасность не грозит мне, только пока я нахожусь среди людей. Оглянулся. Спит и Сборщик шли за мной.

Я свернул на Клинтон-стрит. Людей здесь было поменьше, но все-таки достаточно, чтобы не терять голову от страха. Дальше будет хуже. Следующий квартал обычно пуст в это время. Проскочить его — и окажешься дома. Так и есть — ни души. Шаги мои замедлились. «Не вернуться ли на Деланси-стрит?» — подумал я, оглядываясь. — Нет, поздно. Они слишком близко ко мне. Деваться было некуда — только вперед. Я представил квартал, который мне предстояло преодолеть. Там был маленький тупичок между двумя домами. Узкий — двоим не разойтись. Если доберусь до него раньше них — у меня есть шанс. Большой грузовик начал поворачивать, и я бросился через дорогу прямо перед ним. Завизжали тормоза, послышалась ругань Спита — грузовик отрезал их от меня. До тупичка оставалось еще добрых сто метров, когда я посмотрел назад. Спит и Сборщик только что пересекли шоссе и бежали за мной. Я свернул в тупик, задев плечом стену, прижался к кирпичам и перевел дыхание.

Здесь было совершенно темно, дальше я двигался на ощупь, ведя рукой по стене. Тупик заканчивался глухой стеной, вот она. Где-то здесь, в нескольких футах над землей, должна быть небольшая ниша. Нашел, забрался в нее и развернулся лицом к улице. Глаза привыкли к темноте, и я уцепился за кусок арматуры, зачем-то соединявший стены домов. Мои пальцы уцепились за холодное железо, и я скорчился, ожидая. Только один из преследователей мог сюда пройти. Кровь пульсировала в висках. Я затаил дыхание.

В конце узкого прохода послышался говор. Слов разобрать было нельзя, даже отличить один голос от другого невозможно. Тишина. Приближающиеся шаги.

Вскоре обозначилась фигура человека. Он осторожно двигался во мраке, как и я, ведя рукой по стене. У входа виднелся второй. Отлично.

— Мы знаем, Фишер, — раздался хриплый шепот Сборщика, — ты здесь. Выходи, тебя хочет видеть босс. Он хочет дать тебе возможность исправиться! — Я молчал: знаю я ваше «исправиться»! — Ты слышишь меня, Фишер?

Свет очертил его жирные покатые плечи. Я напрягся и покрепче ухватился за стальной прут. Сборщик был уже в шести футах от меня, пяти… четырех… Меня он все еще не видел. Три фута… два… Пора!

Повиснув на арматуре, я выбросил вперед ноги — точно ему в голову. Он дернулся, почувствовав опасность, но было уже поздно. Мои тяжелые ботинки попали ему в подбородок и лоб. Раздался глухой треск. Сборщик свалился.

Раскачиваясь над ним, я пытался разглядеть, что с ним. Он казался грязным пятном на земле. Тихонько застонал. Я спрыгнул и присел рядом. Он дернулся несколько раз и затих. Осторожно я ощупал его лицо. Так, жить, кажется, будет. Оглянулся. Спит все еще стоял у входа, прислушиваясь. Вскоре донесся его голос:

— Ты нашел его?

Я промычал утвердительно. Чтобы спокойно пойти домой, надо Спита положить рядом со Сборщиком. Спит двинулся вперед.

— Держи его, — окликнул он, — я хочу расписаться на сукином сыне! — в руке его блеснул нож.