Надгробие для карателя

Видимо, грохот атаки НУРСами помешал услышать звуки другой стрельбы. Но неподалеку от уже убитого снайпера с земли поднялись один за другим два столбика с грибовидной пылевой шапкой, и мелкие осколки застучали по камням, как дождь по крыше из металлочерепицы.

И тут же упал санинструктор джамаата Насух Омаров. Осколок угодил ему прямо в висок. Слишком близко от Насуха разорвалась граната.

Оставшиеся моджахеды уже начали копать себе под скалой убежище.

Два осколка не слишком сильно ударили эмира в бронежилет, прямо в грудь, и застряли в обшивке. Но ударили настолько слабо, что, не будь на нем бронежилета, они только кожу поцарапали бы.

— Уходим под землю… Сразу маскировку делать… Убитых не трогать. Ни оружие, ни документы не забирать. Они от нас внимание отвлекут. Это их последняя миссия для общего блага, — быстро сориентировавшись в ситуации, дал команду Гадисов, прислушиваясь к приближающемуся гулу вертолетного двигателя.

«Ночной охотник», видимо, уже закончил уничтожение джамаата Джабирова, так и не получив в свое брюхо ракету из «Стингера».

Автоматическая пушка вместе с пулеметом дали несколько длинных очередей под угловую скалу, где было самое большое углубление в земле, такое большое, что там могли укрыться сразу несколько человек. Эмир сначала думал туда забраться, но потом понял, что оттуда будет плохой обзор, и не полез под скалу. И хорошо, что не полез. Автоматическая пушка, как и всякая пушка, не умеет оставлять раненых…

Глава третья

У меня было два пути дальнейших действий. Преследовать банду, что так неосторожно зашла нам за спину, или дождаться пограничников, чтобы определить, нужна ли им какая-то помощь, а вовсе не для того, чтобы совместными усилиями разбираться с бандой.

Конкретного приказа на дальнейшие мероприятия от своего командования я не получал. Видимо, в оперативном отделе сильно торопились, чтобы отправить мой взвод, и потому не учли некоторые мелочи.

При этом я не имел данных разведки, не знал, что это за банда у меня за спиной, какой у нее численный состав и какое она имеет вооружение. Без данных разведки что-то предпринимать было неразумно и даже опасно.

Судя по тому, что нам удалось уничтожить снайпера банды, а потом накрыть гранатами как минимум еще одного бандита, ее состав по численности был небольшим. Иначе бандиты сами полезли бы в бой, надеясь уничтожить взвод спецназа ГРУ, что для них было бы значительной победой.

Обычно бандиты сильно переоценивают свои возможности, недооценивают выучку и вооружение спецназа и лезут в бой даже при численном равенстве, что приводит, как правило, к их уничтожению. И даже значительное преимущество в численности еще не может быть гарантией успеха для бандитов. В прошлую командировку я со своим взводом был атакован сразу тремя бандами общей численностью около семидесяти человек. И уничтожил их всех. Мой взвод уничтожил. И даже пленных не было.

Сам бы я выбрал, если бы у меня было такое право, преследование банды, даже в том случае, если бы бандитов оказалось вдвое больше, чем нас. И все предпринял бы для дальнейшего ее уничтожения, и только после этого можно было бы планировать возвращение на базу. А все потому, что потом банду все равно кому-то придется искать и уничтожать — мне или другому подразделению, но за короткий период разрыва между первой нечаянной встречей и следующей — спланированной, банда может совершить еще несколько характерных для себя «черных дел». И потому лучше атаковать сразу, когда бандиты рядом, связать их маневренность и, если понадобится, вызвать подкрепление.

Тем не менее дисциплинированность армейского офицера сыграла свою роль, и я вызвал на связь начальника штаба майора Аспарухова.

Дежурный офицер узла связи был мне не знаком, он вообще обо мне еще не слышал и потому долго допытывался, кто я такой и зачем мне нужен начальник штаба, хотя спрашивал, честно говоря, корректно, якобы не зная, как майору доложить о том, кто его спрашивает.

Но докладывать-то собирался я, а не дежурный по узлу связи. И потому я позволил себе резкий тон, хотя, судя по голосу, разговаривал явно со старшим офицером. Но я торопился, а дежурный был слишком нерасторопным.

Утром, когда мой КРУС «Стрелец» настраивали на связь, дежурный офицер был другой. С тем я успел познакомиться, и тот майор не отличался излишним любопытством, которое в военной разведке вообще не приветствуется. Просто делал свое дело, и все. Но я очень торопился, если разрешат, начать преследование и потому позволил себе лишнее. Однако не больше, чем слегка. Но даже это привело к положительному результату — меня соединили с майором Аспаруховым.