Надгробие для карателя

— Я связь поддерживаю напрямую с командованием управления погранвойск республики. Там наша операция на контроле. Потому и вынужден разговаривать через трубку. С погранотрядом у нас прямая связь посредством рации, но радист вместе с рацией и шифровальщик с ним остались на старом кладбище рядом с ящиками. Это дела, однако, не меняет. Я готов связаться с более высокой инстанцией, а она уже передаст свой приказ в погранотряд. У них прямая линия связи отлажена. Общаются по телефону ЗАС[23]. Устроит вас такой вариант?

— Абсолютно. Требуется срочно перекрыть границу на участке ущелья, в котором я в настоящее время нахожусь, и остановить банду, если она попытается уйти в Грузию. Ответ мне сообщить не забудьте. У меня все, товарищ капитан. Извините, меня вызывают по прямой линии. Видимо, начальник штаба отряда. Конец связи.

— Конец связи, — подтвердил Куролесов, а я, убрав трубку, нажал нужные кнопки на своем коммуникаторе и соединился с майором Аспаруховым.

— Куда опять пропал, Павел Степанович? Почему не докладываешь?

— Докладывать, как я понимаю, товарищ майор, следует о конкретных действиях или успехах. А мы пока в поиске.

— Как алкоголик, проснувшись, пытается найти деньги на опохмелку?

— Примерно так, товарищ майор. Так же лихорадочно ищем.

— Докладывай обстановку.

Я доложил все по-армейски коротко, без эмоций, но с подробностями, не упуская деталей, чтобы не возникло вопросов. Не забыл и о своем разговоре с капитаном Куролесовым, и о своей просьбе перекрыть ущелья.

— Это ты хорошо придумал. А главное, что просьба будет не от нас исходить. Когда их начальник разведки просит, это погранцами воспринимается более спокойно. Ладно. Еще одна подробность из следственного отдела ФСБ пришла. Нападение на колонну совершалось со странным оружием. На месте были найдены остатки двух спортивных стрел от лука. Стрелы обожжены взрывом, но не уничтожены полностью. Они сделаны из прочного огнестойкого пластика. Есть подозрение, что с помощью лука бандиты доставляли гранаты до транспортных средств. Вместо гранатомета, которого у них в наличии, очевидно, нет. Следаки спрашивают: против тебя банда лук не применяла?

— Никак нет, товарищ майор. А что, есть доказательства, что банда та же самая?

— Остатки взрывчатых веществ из пещеры, которую ты опалил, отправлены на экспертизу. Результаты, возможно, будут через несколько часов, хотя, скорее всего, только к утру.

— Засада спецназа ФСБ в ущелье останется?

— Пока оставлена на месте. Следственная бригада работу закончила. Улетела. У тебя вопросы есть?

— Никак нет. Хорошо бы вертолет отправить на поиск банды. Пусть хотя бы над ущельем пролетит.

— Над бандой со «Стингерами». У «Стингера» практически стопроцентная вероятность попадания в вертолет. Правда, у вертолета есть защита, но я не знаю, как это будет выглядеть в ущелье, в тесноте… Да какая разница! Все равно все вертолеты в разгоне. Сейчас, командир говорит, и снять неоткуда. Но у меня все. Будут новости, сообщу. Конец связи?

— Конец связи, товарищ майор.

Я переключился на внутривзводную систему и услышал, как объединившееся второе отделение во главе со старшим сержантом Игумновым обследует вход во вторую галерею.

— Сколько шагов прошел? — спросил старший сержант.

— Двадцать семь, — ответил ему кто-то из солдат, видимо, направленный в саму галерею на поиски следов.

— И ничего?

— Ничего даже похожего на свежий след. Есть только очень-очень старые следы калош. Кто-то давным-давно здесь шастал. Может быть, даже не нынешним летом.

— Все. Возвращайся.

— Что там, Игумнов? — спросил я.

— Чисто, товарищ старший лейтенант. Ничего похожего на проход. Ни в самой галерее, ни рядом — ни одного следа. Похоже, даже не приближались.

— Понял. Завершить поиск. Спускайтесь на нижний уровень. Луховской! — позвал я сержанта, который со своим отделением обследовал начало пути в сторону границы с Грузией и пока молчал. — Что у тебя?

— Глухо, как в пещере. Ничего похожего на проход группы. Хотя там, где есть пылевые участки, всегда имеется обход стороной по камням.

— Сколько уже обследовал?

— Порядка сорока пяти — пятидесяти метров. Чисто.

В это время мне позвонил капитан Куролесов. Я ответил сразу, поскольку трубку, как обычно, в этот раз под бронежилет не убирал.

— Слушаю, товарищ капитан. Есть новости?

— Все из той же серии. Я позвонил в управление погранвойск. Обещали отдать приказ нашему погранотряду. Помимо того, в дело Хушетский погранотряд включится. Это наши соседи. У них имеются резервные силы. Значит, перед вами уже только две задачи.

— Одна. Идем в преследование вниз. В гроты они не входили. Ни в тот, ни в другой.

— Понял. Удачи, старлей! Мы снимаемся с места и выходим к старому кладбищу.

— До встречи, товарищ капитан. Конец связи.

— Конец связи.

Я убрал трубку. Теперь уже под бронежилет, там ей безопаснее находиться, и снова вызвал командира первого отделения:

— Луховской! Снимай бойцов с задачи. Догоняйте основную группу. Игумнов, возглавляй преследование. Я догоню. Предельная осторожность и высокий темп. Ефрейтор Талалаев идет впереди.

* * *