Надгробие, ромашки и белый фрак

Все складывалось так удачно, что поначалу Люциус даже подозревал Гарри в двойной игре, но быстро понял, что парень, несмотря на богатое прошлое, просто неспособен на это в столь деликатной области. Ему просто необходимы были такие отношения. Оставалось лишь радоваться, что подозрения так и остались невысказанными. Задетая гриффиндорская гордость могла натворить немало бед.

А вот другое сомнение никак не хотело развеиваться, постоянно получая подпитку в виде очередной мелочи. Некоторые жесты, движения Гарри очень походили на Северусовы, и Люциусу приходилось только гадать, что еще парень перенял от партнера, а что же является лично его. Эта мысль почему-то была неприятна, хотя к другим бывшим любовникам Поттера Малфой относился совершенно спокойно.

Возможно, причина была еще и в том, что мальчишка постоянно обнаруживал неравнодушное отношение к зельевару. Люциус знал, что именно он добился полного оправдания друга и все еще сожалел о его гибели и о том, что многое между ними осталось недосказанным.

Однажды, устав от сомнений и подозрений, а кое-где и чувства вины, и решив, что их отношения стали уже достаточно откровенными, Малфой осмелился поинтересоваться у Поттера:

— Могу я задать тебе один личный вопрос?

— С чего вдруг такая официальность? — удивился Гарри и даже сел на кровати. Он как раз находился в такой сонной истоме и благостности после активных «постельных упражнений», что его можно было подбить на что угодно.

— Просто я никогда не интересовался у тебя ничем подобным, да и не должно это меня волновать, но…

— Да спрашивай уже! — усмехнулся парень, устроившись в выжидательной позиции. Ему самому уже стало любопытно, что же так обеспокоило обычно такого сдержанного (ну, кроме постели) аристократа.

— Твоим бывшим любовником был Северус?

— Что? — Гарри от удивления чуть не брякнулся с кровати, запутавшись в одеяле, благо Люциус вовремя схватил парня и притянул к себе, так что тот смог выдавить: — С чего ты взял?

— Ну, были очень похожие… манеры.

— Странно, если бы не было, хотя многие не замечают, — буркнул Поттер, не глядя на мужчину.

— То есть? — переспросил Малфой, враз ощутив, что из разговора ушла вся легкомысленность.

— Нет, мы не были любовниками. К счастью, у меня и мыслей таких не было, — очень тихо, будто выдавая страшную тайну проговорил Гарри. И уже едва слышно: — Как выяснилось, Снейп мой отец.

На этот раз уже Люциус чуть не упал с кровати (порой шелковое белье — сущее наказание), и смог лишь спросить:

— Как такое возможно?

— Тебе объяснить как на примере птичек и пчелок? — огрызнулся парень. — Прости.

— Ничего. Честно скажу, хоть Северус и был моим лучшим другом, новость для меня оказалась полной неожиданностью. Ты уверен в том, кто тебе это сказал?

— А мне никто и не говорил, — тяжелый вздох, после которого Гарри привалился к мужчине, как ребенок, пытающийся с кем-то разделить свой страх. — Понимаешь, после того, как эта война закончилась и у меня появилась возможность хоть чуть-чуть передохнуть, я смог осмыслить все те воспоминания, которые профессор Снейп передал мне в Визжащей хижине. Тогда-то у меня и зародились первые сомнения. Они никак не хотели рассеиваться, и я решил их проверить. По прихоти Судьбы моя мантия, пропитавшаяся тогда его кровью, так и осталась невычищенной. Сначала забылось, а потом рука не поднялась. И я решил воспользоваться маггловским способом сравнения ДНК.

— Чем, прости? — переспросил Люциус, приобняв Поттера. Тот выглядел так, словно очень давно хотел это с кем-нибудь обсудить.

— Это способ выяснить родство двоих на основе их крови с очень большой вероятностью. Погрешность почти нулевая. Так вот, этот тест показал, что Северус Снейп является моим отцом. Уж не знаю, как получилось, но моя мамочка оказалась не так уж верна Джеймсу Поттеру.

— Представляю, каким шоком для тебя это стало, — выдохнул Малфой, сам сейчас, если честно, находясь в весьма похожем состоянии.

— Угу. Думаешь, почему я тогда исчез из магического мира почти на год? Все старался осмыслить. Чуть мозги набекрень не стали. И еще преследовали многочисленные «если бы». Если бы я узнал об этом раньше, все могло бы сложиться по-другому. Надо было любым способом спасти Снейпа. Или если бы он знал… Понимаешь, я ведь до сих пор не знаю: подозревал ли он об этом, или моя мать никому не сказала о таком примечательном факте.

— Северус всегда был очень скрытным, даже со мной, — как-то невпопад ответил Люциус.

— Я не удивлен. Но жаль… — Герой магического мира сокрушенно вздохнул и, подтянув к себе ноги, уперся подбородком в колени. Как улитка в раковину спрятался.

Малфой не стал и пытаться его растормошить, только погладил парня по спине, проговорив:

— Уверен, ты справишься с этим.

— Куда я денусь? — губы Поттера дернулись в усмешке. Похоже, он уже взял себя в руки. — Давай немного поспим, а?

— Конечно. Ложись.

Обычно Гарри предпочитал во сне прижиматься к любовнику спиной, но сегодня уткнулся ему в плечо, и лишь придвинулся, когда Люциус обнял его за талию. Словно после сегодняшней «исповеди» они стали ближе.