Всё, что сказал я сейчас об атлетике, можно сказать и об этом борце, который показал себя наилучшим среди людей своей профессии. Ведь и мне, и всем здесь присутствующим подобает говорить лишь о том, что является наилучшим. И ежели человек отличался красотой тела, храбростью и мужеством в той же степени, что и выдержкой и способностью оставаться непобедимым, то можем ли мы найти хоть кого-то более счастливого, чем он? Но и такому человеку очень трудно сохранять храбрость и выдержку. Ведь красота весьма способствует изнеженности и приучает людей к роскоши, ибо, когда повсюду превозносится их наружность, им не нужно уже никакой иной славы, а праздная жизнь гораздо приятнее. Всякий, кто припомнит самых красивых мужей прошлого начиная с древнейших времен, увидит, что большинство из них не содеяли ни одного храброго или доблестного поступка, исключая разве Ганимеда; ибо тот не успел совершить ничего выдающегося, поскольку еще ребенком был похищен из мира людей[284]. Ни об Адонисе, ни о Фаоне, ни о ком-либо еще, кто прославился своею красотою, нам больше ничего не известно[285]. Среди красивейших мужей только Тесея и Ахилла можно назвать храбрыми, но даже и они не слишком-то отличались выдержкой. Ибо первый из них не похитил бы силой Елену[286], а второй не вступил бы под Троей в спор из-за того, по поводу чего он стал спорить[287]. Ипполиту хоть и была свойственна выдержка[288], но неясно, отличался ли он храбростью, поскольку занятие охотой еще не свидетельствует об истинном мужестве.
И всё же тот, кто обладал наилучшими свойствами человеческой природы, достоин считаться счастливым и после смерти. Ведь если бы величайшим благом для человека была бесконечно долгая жизнь, то нам подобало бы оплакивать Меланкома. Но поскольку всякая жизнь, отпущенная человеку, коротка, то любой согласится, что для большинства людей лучше было бы умереть пораньше — столь великие несчастья их порой постигают. Кроме того, ни о ком из выдающихся мужей прошлого мы не слыхали, чтобы он прожил долгую жизнь: ни о Патрокле, ни об Антилохе, ни о Сарпедоне, ни о Мемноне, ни об Ахилле, ни об Ипполите[289]. Не были долгожителями ни беотийцы От и Эфиальт[290], коих Гомер называет самыми статными и красивыми людьми после Ориона[291], ни сам Орион. Так, трое последних погибли по своему неразумию, прочие же из упомянутых мною считались детьми и отпрысками богов. А боги не послали бы своим детям и любимцам скорую гибель, если бы не считали ее благом для людей.
Итак, о мужи, приняв во внимание сказанное, следует почитать Меланкома счастливым и самим не меньше стремиться к труду и почету, коими он известен; ибо если кому-то из вас вскорости предстоит умереть, он не сможет уже насладиться ни одним из земных благ. Человек же, стяжавший великую славу, уходит в иной мир, обладая всеми благами. Так тренируйтесь же и усердно трудитесь: юноши — с верою в то, что их ждет судьба Меланкома, старцы — сообразно своим делам! И гордитесь этим так, как подобает мужам, что живут ради похвалы и доброй славы и упражняются в добродетели! Почтите того, кто нас покинул, памятью, а не слезами! Ибо не такой почет подобает благородным от благородных, и я не стал бы хвалить Гомера, сказавшего, что и песок, и доспехи были орошены слезами ахейцев[292]. Ибо Гомер, изображая чрезмерное горе, стремился доставить поэтическое удовольствие, вы же сохраняйте крепость духа!
МОНОДИЯ НИКОМЕДИИ
После того как Гомер не прошел без жалости даже мимо гибели растения, но, как если бы сам он явился и его насадителем, и взрастителем, а затем увидал простертым на земле, оплакивает его, словно своего отпрыска[293], мне ли город Никомеда[294], где я развил то красноречие, каковым обладал, и приобрел ту славу, каковой не обладал[295], — этот недавно город, а ныне прах — оплакивать молча[296], как поступает толпа? Или городу самому придется взяться за произнесение речей, кои он взлелеял?[297] Будь я хотя бы флейтистом, одержавшим здесь множество побед своею игрою, я, предоставив прочим стенать кто как может, исполнил бы плач в виде скорбной песни[298]. Пусть же дозволено мне будет вступить в беседу с богами так, словно бы они здесь присутствовали, и привлечь их к отчету в причине несчастья!